Укрощение царицы драконов

но сначала решил начать со служанки, а настоящую царицу приберечь на десерт, но эта Нраин не была похожа на обычную драконессу, как ожидалось. Теперь второй загадкой стал реликтовый змей, прошло 400 лет, как он завёл эту зверушку и только теперь осознал, что змея толкнули ему в руки, причём так, что Шетеш это понял только теперь, в этот день. Спрашивается, кто мог увидеть или просчитать события настолько столетий?

У него осталось только два способа разжечь любовное влечение этой особо самовлюблённой стерве, чтобы сама раздвинула ножки и подставила щелку. Шетеш был согласен лизать ей её, пока не начнёт извиваться и брызгать, но на это надеяться не приходилось. Он уже пробовал семь лучших заклинаний, заставляющих простых самок течь, но с телом Нраин эти заклинания не справились. Такая холодность встретилась ему впервые, а ведь он в своё время опробовал всё.

Она продолжала смотреть на него с вызовом, закованная в цепи, униженная во все дырки, но не сломленная и такая же гордая. Шетеш положил свой хвост ей на промежность, кончиком коснулся её влажного заднего входа и стал проникать. Нраин была крайне против такого вторжения, но Шетеш пересиливал её сопротивление, вдавливая хвост рукой. Внутри хвост двигался легче. Пользуясь своим положением, стал ощупывать её органы. Нраин смотрела на него с неописуемой злостью, ведь особое внимание он уделял её яичникам, обеим маткам. Решил проявить власть и прижал её мочевой пузырь к внешней стенке, вынуждая напрячь мышцы лона, при этом его палец проник ей в пещерку. Он мог разорвать её изнутри, но пользовался исключительно естественным ходом, повторяя все изгибы и глубже углубляясь в неё, чем до этого фаллос. Она перестала сопротивляться, мышцы входа были расслаблены.

— Дальше не пройдёт, — сказала Нраин, полагая, что слова его остановят.

Шетеш сместил взгляд с её глаз на промежность, впервые она не врала, её отверстие было растянуто до предела. Тогда он крепко взял её за основание хвоста, цепи местами ослабли и стал рывками насаживать её на себя, на свой хвост, со всей своей силой. Нраин прерывисто задышала, сжала зубы, стала стонать, а затем и чуть повизгивать от боли. Они оба чувствовали, как рвутся мышцы на входе, но Шетеш продолжал. Даже когда возник ощутимый щелчок, её колечко разорвалось в нескольких местах, брызнула кровь. Нраин взвыла. Шетеш ещё несколько раз протолкнул хвост и сжал ей желудок, а цепи живот. Изо рта Нраин полилось проглоченное ранее семя. Шетеш не хотел, чтобы она умерла и цепи ослабли. Нраин смогла сделать вздох и тихо завыла, заскулила. Шетеш ещё раз протолкнул хвост, сдавил желудок, руками живот. Меж её сжатых зубов вновь полилось семя. Ей казалось, что хвост Шетеша обвил ей нутро как удав и сдавливал всё сильнее, выдавливая из неё всё. За семенем вышел утренний завтрак. К некоторому счастью, Шетеш не сдавливал мочевой пузырь и яичники, но к сожалению в горле заскребли монеты. Шетеш продолжал сдавливать и монеты стали выходить, выпадать изо рта и звонко падать на пол.

— Вот, а ты не хотела, — сказал он. — Но вернула не все.

Шетеш мог вновь заполнить её и выдавить остальные монеты, но золото его сейчас не интересовало. Осторожно вытянул хвост, запачканный кровью. Разорванное колечко мышц не сжималось и он решил вновь обследовать её, сначала вошли пальцы, затем кисть, рука. Нраин перестала выть, на глазах появились слёзы, он сделал с ней всё что хотел, а теперь ещё шарил рукой в её брюхе. Шетеш чувствовал её позвонки с внутренней стороны, но не они его волновали. Заранее наложенные заклинания уберегли её от серьёзных разрывов, он прощупывал её до брюшной диафрагмы, почти все органы были доступны к осмотру. Чувствовался неровный ритм главного сердца, вспомогательные работали не синхронно, боевые молчали. У неё оказалось четыре почки, все четыре лёгких огненные, жидкости в них было мало, а ведь не должно было быть вовсе. Усиленная огненная железа, необычной формы. Также чётко прощупывались два органа неизвестного назначения, Шетеш не стал заострять на них внимание. Нраин уже не пыталась скрыть слёзы. Вновь, но более тщательно ощупывал яичники, матки, плавно перешёл на усиленный интимный проход, задержался на нём, подробно исследуя. Нигде не было признаков недомогания и возможных причин отсутствия полового влечения. Его пальцы в полу обхвате стали регулярно скользить от преддверья до первой матки, мягко сжимая. Снаружи рука Шетеша ритмично входила по локоть, выходила до кисти. Это уже не был осмотр, Шетеш массировал ей влагалище, заодно разрабатывая задний проход. Пальцы искали, находили и отмечали чувствительные точки. Мышцы канала становились мягче, к ним приливалась кровь. Заклинания сделали его пальцы чувствительней, когти мягче, его прикосновения должны были её возбудить, но этого не происходило. Он уже нащупал все её складки канала, заклинания передали их форму, стимулировали окончания. Но она оставалась нейтральна, Шетеш лишь напрасно потратил двадцать минут, вынул руку, встряхнул и дал знак. Теперь у него остался лишь один способ.

Два помощника открыли массивную дверь, за ней ожидал живой реликтовый змей. Огромная голова и ещё большее тело, но маленькие крылья. В отличие от драконов змеи не обладали хорошей регенерацией, поэтому их тела сохраняли почти все свидетельства их сражений в виде полученных ран. Нраин смотрела на живого змея, короткий оборванный хвост, сильно стёртая, местами отсутствующая чешуя, множество уродливых шрамов, два когтя на правой руке сломаны и более не росли. Он был слишком искалечен, чтобы себя прокормить, наверно Шетеш использовал его жизненный опыт, поэтому содержал.

— Она готова, — сказал Шетеш и отступил от Нраин.

Змей посмотрел на неё, как на добычу. Нраин стало страшно, её тело на десяток градусов охладело. Это была несознательная защита, стать менее заметной в инфракрасном спектре и явный признак страха. Змей подошёл вплотную, переступил одну её ногу, вторую, навис над ней. Она ощутила жар, исходящий от тела, змеи намного горячее дракона. Кривые, местами сломанные, но ещё острые зубы нависли над ней, но к её сожалению, не чтобы съесть, под брюхом из открытой, как у собаки, щели вышел огромный фаллос.

— Прошу, не нужно, — сказала она, но змея не могли остановить её лишённые силы слова.

Фаллос резко пронзил задний проход, проник в неё глубоко, головка ударилась в диафрагму, натянув и едва не разорвав её. Воздух вышел из лёгких вместе с криком. Фаллос замер в её глубине, боль вторжения сменилась обжигающим жаром, будто вставили раскалённый кол. Когда крик прервался, стало слышно шипение. Она всем телом испытывала прочность цепей и на ногах они порвались. Согнула ноги в коленях, прижала к себе, стараясь вонзить когти ног в змея, оттолкнуть, но они соскальзывали с его брюха, не удавалось даже зацепиться. Лишь сильнее прижав и вытянув ноги, удалось зацепиться за плечи змея когтями. Сильно их сжала, но не сумела пронзить его чешую. Стала пытаться выскользнуть из-под него, или оттолкнуть, но цепи прочно удерживали её хвост. Она не понимала, что ей позволили освободить ноги, чтобы она приняла эту любовную позу самки. Ощутив возможность, змей протолкнул фаллос глубже, но всё же не смотря на её не малую длину тела, Нраин не могла принять его весь. Змей продержал его в ней больше минуты, а когда вынул, с подхвостья и фаллоса подымался пар испарений, в основном воды.

Передышка оказалась короткой, она как могла упиралась, но змей вошёл вновь. На этот раз не так глубоко, ей даже удалось не закричать и даже когда он начал двигаться в ней. Продолжала упорствовать, но он насиловал её этого не замечая, осознав бесполезность, расслабила ноги, но с плеч не убрала. В этой позе ей было легче принимать в себя фаллос. Любовный орган змея выделял много смазки неподверженной испарению и скользил легко. Он держал один ритм, а из-за большого размера ей приходилось дышать в этом ритме, её ноги плавно сгибались. Со стороны казалось, будто она добровольно принимает его. Такая откровенная поза позволяла ...  Читать дальше →