Кастинг для грудастой

Страница: 2 из 9

крестоносцы. Однако, вернувшийся епископ прогоняет Лауру как лишившуюся нетронутости. Девушка оказывается одна посреди выжженной войной провинции, где бродят стаи разбойников. Отважный рыцарь-крестоносец вызывается проводить её до дома. Лаура благодарит его на сеновале. Именно эту сцену мы с вами сейчас начали отыгрывать. А дальше... Вот дальше всё будет полностью зависеть от актрисы. Если актриса будет достаточно раскрепощена, то рыцарь окажется подонком и отвезёт Лауру не к родителям, а на рабские рынки Палестины, где мы отснимем слезливую сцену мужской доминации толпой над бедной белой девушкой. Разумеется, это дополнительные деньги к зарплате. И вот ещё что, если актриса уже на этапе кастинга вдруг изъявит желание отыграть в третьей сцене, это будет безусловный ей бонус. Вы как, Юленька?

— Знаете, я думаю, если смогу раздеться один раз, то и на третью сцену пойду, и на первую, где про барона. Но как я понимаю, сначала нужно согласиться раздеться топлесс?

— Хотя бы.

— Там же будет целая съёмочная группа! Толпа народа: операторы, осветители... И я перед ними, голая.

— Ой, да не беспокойтесь вы. Операторы с осветителями уже таких ракурсов насмотрелись, что у них давно без виагры не встаёт.

— Но причём здесь всё-таки груди? И зачем вам обнажёнка в приключенческом фильме?

— Представьте себе, Юленька: средневековье, дикие времена. Жуть, грязь, нищета... надо разбавить этот депресняк нитью пронзительной красоты. А что может быть прекраснее обнажённого женского тела? Только обнажённое тело с огромными сиськами! Именно по этому в сценарии особо отмечено: «у героини большая грудь».

— А кто автор сценария?

— Я, конечно. Ну что, продолжим?

— Вы хотите, чтобы я сняла лифчик?

Очень!

— Если вы готовы.

Она взялась за бретельки и вдруг отчаянно воскликнула:

— Но вы же сами только что сказали, что сутью отбора будет не голая грудь, а талант и внешность!

— Правильно. Мы берём девушек с ангельской внешностью. Но только из среды большегрудых, к мелкотитечным это не относится. Дальше из этих грудастых ангелочков мы выбираем актрис, а из актрис — самых раскрепощённых актрис. А из раскрепощенных будем смотреть, кто на доп. сцены согласится. Так что всё честно и прозрачно.

— Вы не оставляете мне выбора, — печально склонив голову, сказала Юленька и потянула вниз бретельки лифчика.

— Стоп! А играть? Как я смогу оценить ваш талант, если вы станете тупо заголяться?

— Простите, — она вернула бретельки на плечи.

— Итак, я ваш верный рыцарь, мы на привале, вы решаетесь мне отдаться, благо терять вам больше нечего. Внимание... мотор!

Юленька кошкой скользнула к моим коленям, потянулась, пробежала руками по моим бёдрам, чем вызвала волну приятных мурашек. В следующую секунду тугая мякоть её грудей прижалась к моим голеням. Её влюблённое лицо оказалось между моих ног. Я смотрел на него поверх приподнявшегося в трусах члена, словно сквозь прицел.

— Мой господин, — томно пропела Юленька. — Я безмерно вам признательна. Как я могу отблагодарить вас?

Член сиськами обними и подрочи!

— Миледи, я не нуждаюсь в вашей благодарности. Я выполняю свой долг, как надлежит рыцарю и христианину.

— Ах, сэр, я знала, что вы так ответите. Если бы у меня были ценности, я не задумываясь, осыпала бы ими вас! Но, увы, я владею лишь одеждой, что на мне, — отстранившись, она томно огладила своё тело. Я вылупился на стринги и лифчик.

— Сияние ваших глаз — достаточная благодарность для меня.

— Ах, сэр, я готова очень близко посиять вам глазами. Я знаю, существует лишь один способ, которым настоящая женщина может отблагодарить настоящего мужчину... — она нежно положила голову мне на бедро. Её шелковистые волосы щекотали мне кожу. Я чувствовал как она дышит по мерным движениям упёртых в меня сисек.

— Я тронут, миледи, и с радостью принял бы ваш дар, но, увы мне!, скован обетом безбрачия.

— И я была христовой невестой, сэр, но судьба не спросила меня.

Офигеть, она заплакала! Две горячие слезинки скатились мне на бедро. Сиськи жарко обняли голень с обеих сторон.

— Судьба, миледи? Вы правы. Восемь лет я не нарушал обета, но моего верного оруженосца Жака, больше нет, он пал под стенами Каргасона. И вот судьба сводит меня с вами, и вокруг такая ночь...

Под шумок Юленька умудрилась расстегнуть застёжку бюстгальтера. Подняв на меня умоляющее лицо, она закусила губу и, бросив мне призывный взгляд, повела плечами. Лямки съехали по рукам, груди обрушились вниз белой лавиной, но чашечки каким-то чудом удержались на них.

— Этой ночью можете называть меня Жак, — шепнув это, Юленька качнула грудями. Лифчик упал на пол. Груди повисли во всём своём великолепии, увенчанные нежно-розовыми сосками с огромными ореолами. — Ах, сэр!

Она села на пятки, завела руки за голову, прогнулась в талии, застыла. Качнувшись, тяжелые груди замерли, глядя трогательными сосками чуть вниз. Они были просто прекрасны. Я потянулся и принял в руки их приятную прохладную тяжесть, взвесил в ладонях, покачал, смял, бормоча всякую чушь, лишь бы по-дольше:

— Миледи, восемь лет я хранил обет, но не могу устоять перед вашим очарованием. Нет, дьявол не может носить такое ангельское лицо. Я понял! Вы — ангелица, спустившаяся с небес, дабы освободить меня от моего...

— Сергей, хватит уже мне грудь лапать. Или мы переходим ко второй части, к «отдаться»? Мы только про раздеться договаривались.

— Но вы ещё не разделись, — возразил я, продолжая трепать сиськи. — Вы что, рыцарю в стрингах отдаться хотите?

Она ахнула:

— Что? Вы хотите, чтоб я полностью разделась?!

— Юленька! Вы же взрослый человек! Заниматься сексом в трусах как минимум неудобно. Пусть в кино и имитация, но выглядеть-то должно адекватно!

Она вздохнула и скромно прикрыла глаза:

— Сэр, отвернитесь, вы смущаете меня. Я впервые сама раздеваюсь для мужчины, проявите сострадание.

Я закрыл глаза растопыренными пальцами. Юленька поднялась, эротично качая сиськами, и скатала стринги по ногам. Как всегда, они почему-то прилипли к пиздёшке и прикольно потянулись вниз, будто губки их не отпускали.

— Я готова, сэр! Возьмите меня!

Она замерла, запрокинув голову к условным небесам и раскинув руки. Она была прекрасна: ангелоликая, в объятиях льняных волос, с растопыренными в стороны огромными грудями, что топорщились возбуждёнными сосочками, с кругленьким девичьим животиком, с нежной порослью неловко причёсанных в «дорожку» жёлтых волосиков на лобке, с гладкими стройными ногами, чуть полноватыми в бёдрах. Сглатывая пересохшим горлом, я не мог оторвать взгляда от её огромных ореолов, нежно-розовых, чуть светлее, чем загорелая кожа вокруг, набухших, приподнимающих горошинки сосков — похоже, её потрясающие груди всё ещё росли!

Я зааплодировал:

— Прекрасно, Юленька! Вы покорили меня!

Она опустила руки, улыбнулась и зарумянилась.

— Можно одеваться?

— Что вы, Юленька! Так быстро дела не делаются. Привыкайте к новому виду. Вы должны стать естественной.

Она в сомнении смотрела на меня.

— Или вы уже достигли пределов раскрепощённости? — совсем другим, деловым голосом спросил я, намекая, что готов с ней попрощаться.

Юленька растерялась:

— Куда уж раскрепощённее? Я же голая совсем.

— Есть куда. На шпагат, к примеру.

— Знаете, что! В фильме моя вывороченная вульва на экран не планируется!

— Так я ж не про фильм. Я про пределы раскрепощения. Поверьте, несколько физических упражнений позволят вам скорее почувствовать себя естественно в голом виде. Уж я-то знаю. Сколько здесь таких скакало.

Напоминание про конкуренток живо привело Юльку в тонус. Послав мне недовольный взгляд, она запрыгала. Едва успевая сглатывать слюну, я глядел на её болтающиеся сиськи.

— Сергей, а можно не смотреть?

— Нельзя. Вам это поможет скорее ...  Читать дальше →

Последние рассказы автора

наверх