Развеянный свет. Часть 4

Маша, хоть и зябнет в утренней прохладе, кутается в теплое тело Германа, словно в одеяло, домой не спешит. Волшебная ночь закончится и снова им придется скрываться, бегать к нему украдкой, боясь быть застигнутой врасплох кем-то из знакомых. А так хочется гордо вышагивать рядом, не стыдясь того, что принадлежит ему душой и телом, всем сердцем веря, что и он отвечает на ее чувства.

Герман тянет ее на скамейку под кустом одурманивающего запахом, цветущего жасмина. Тянет настойчиво, откровенно, явно с определенной целью. Маша испуганно озирается — но вокруг никого нет, еще слишком рано, на улице вдалеке проезжают первые машины. Несмотря на страх, как ситуация, так и его неудержимая настойчивость ее возбуждают. Залезает к нему на колени, подтягивая длинную юбку наверх на талию, с воодушевлением отдает рот жадным поцелуям. Нет и капли той сводящей с ума неторопливости, которой он пытал ее всю ночь. Он быстро расстегивает брюки, высвобождает член и, приподняв девушку, сажает сочащейся щелкой на себя — входя как меч в ножны, в открытую, без презерватива, ощущая, как она горячо и сильно сжимает его. Подхватывает ладонями под ягодицы, помогает ей подниматься и опускаться на нем, удерживает пальцем пробку в ее попке, добавляя остроты ощущениям, не отпускает рта, заглушая стоны.

По дальней аллее проходит шумная, веселая компания. Заметив их, поощряющее свистят и улюлюкают, но не приближаются, уважая их право на таинство, что происходит между ними.

Маша хрипло дышит, бедра дрожат от напряжения, но она, чувствуя, что и Герман близко, не останавливается, продолжает скакать на нем. Пока он не начинает чуть слышно хрипеть, больно вцепившись пальцами в ее ягодицы и резко выдергивает пробку из ее попки, вырывая вскрик и провоцируя очередной оргазм, насаживает ее на себя до конца, спуская в ее горячей глубине, чувствуя, что яйца разрывает от боли, извергая в нее всего себя, всю свою жизнь...

Когда идут домой, Маша чувствует стекающую по ногам влагу его семени. Он первый раз был так неосторожен, кончил в нее, но ее этот факт не пугает, а наоборот воодушевляет, говоря больше, чем любые признания любви.

У него дома быстро приводит себя в порядок. Споласкивает подаренную игрушку, с сомнением глядит на коробку — такую домой так просто не пронесешь, не спрячешь.

‒ Оставь здесь, ‒ легко догадывается о ее мыслях, Герман.

‒ Но... — кусает губку, ‒ я хотела дальше... хм... тренироваться.

‒ Ты можешь это делать и здесь, ‒ сбросив напряжение и откинув терзания, к Герману вернулся и ироничный тон.

‒ А этого достаточно? — неуверенно спрашивает девушка, с сомнением глядя на самую большую из пробок и вспоминая дискомфорт и от маленькой. ‒ До дня рождения совсем мало времени...

‒ Ох, Машка... Тебе как в голову, что придет, так не выбить, ‒ ухмыляется мужчина. Сует руку в карман, ‒ держи, ‒ вкладывает в похолодевшие ладошки ключ. ‒ Ты можешь приходить, когда хочешь. Неважно, дома я или нет, но это и твой дом, маленькая...

Девушка с восторгом бросается на шею, радуясь этому подарку много больше, чем предыдущему. Для нее это был не только ключ от его дома, но и от его жизни, его сердца.

***

Время после выпускного на мгновение словно останавливает свой бег, давая так необходимую передышку. Всего через пару недель оно снова помчится вскачь, когда вчерашние выпускники разлетятся кто куда — подавать документы в вузы, устраиваться на работу, начинать новую, взрослую жизнь. sexytales Пока же есть момент, чтобы насладиться заслуженным отдыхом, летом, молодостью, свободой.

Маша отказывается ехать к тетке за город и большую часть дня проводит, хозяйничая в доме у Германа. Готовит, убирается, когда его нет, смотрит фильмы, читает. Когда он дома, легко подстраивается под его режим дня, ненавязчиво врастая в его привычный уклад, стараясь облегчить ему жизнь, сделать ее приятнее и уютнее. Возвращается поздно вечером, уже в сумерках, встречая настороженные взгляды родителей. Папа непривычно смотрит волком. Мама, видимо, что-то ему сказала, тот не смеет открыто проявлять возмущение, но явно ожидает формального представления загадочного бой-френда. Ждет, очевидно, уже теряя терпение и негодуя от Машиной скрытности. Но дочка без пяти минут взрослая, должна сама научиться принимать важные решения.

Маша же пока решать ничего не хочет, гонит тревожные мысли, делая вид, что у нее еще уйма времени. Она должна отправить все необходимые документы до середины июля, чтобы ей успели оформить визу до начала учебного года. Надеется, что до этого времени между ней и Германом все определится и ничего решать не придется.

Возлюбленный и в самом деле очень переменился, будто сбросил с плеч тяжелую ношу. Стал спокойнее, терпеливее в повседневном общении, но и настойчивее, горячее в постели, уже считая девушку своей, больше не запрещая себе думать об их совместном будущем, но радуясь ему, нежась в ее безусловном обожании. Секс стал, несомненно, базой их отношений, но на него, как на коралловый риф, потихоньку нарастали разноцветными анемонами взаимная забота, понимание, чуткость к потребностям второго, разделяемые мечты и планы.

Между тем, Машкины ″тренировки″ продвигались не так успешно, как ей хотелось. Оказалось, что на деле, в отличие от порно, анальная стимуляция не всегда доставляет удовольствие. Лишь на волне возбуждения хочется полного слияния, полного растворения в любимом, когда желание, чтобы он владел ею целиком становится навязчиво острым. В спокойном же состоянии эти мысли кажутся бредом, даже вызывают неприятие и брезгливость.

Тем не менее, наделенная по истине непробиваемым упрямством, что так пригодилось ей в учебе, Маша вставляет в попку пробку и ходит так по дому целыми днями, одержимая идеей фикс. Со вторым размером ей удается совладать с трудом, преодолевая боль и отвращение. К третьему даже боится подступиться, уже готовая идти к Герману с покаянной, признаваться, что все это было глупой блажью и она совсем не хочет больше пробовать анальный секс в принципе.

Герман за ее перипетиями следит с тщательно скрываемым интересом, больше никак не проявляя инициативы в этой области. Секс с ней и так для него одно сплошное наслаждение — она искренняя, отзывчивая, страстная и щедрая, с ней никогда не скучно. Что еще надо мужчине? Но ящичек Пандоры открыт и ему самому любопытно, чем закончится ее затея.

Однажды, проснувшись после обеда после смены, Герман обнаружил Машу лежащей возле себя на постели. На мордочке было написана мировая скорбь, словно по меньшей мере случилась катастрофа вселенского масштаба.

Собственнически притягивает девушку к себе, приникая носом к шее. Маша поворачивается, подставляет губы для поцелуя. Чмокает ее легонько и приподнимается, чтобы встать.

‒ Ну и жара! Пойду сполоснусь и почищу зубы. Чем потом хочешь заняться?

Маша неопределенно молчит. Они в последние дни все чаще стали выходить вместе, то в сумерках на реку искупаться, то в магазин подальше от дома. Все еще скрываются, шифруются, пока вблизи от его или ее района, но там, где вероятность, что их узнают, невелика, уже ведут себя как обычная влюбленная пара — ходят, не разжимая рук.

Возвращается из ванной, Маша все еще лежит, подавленная чем-то.

‒ Что такое, маленькая? ‒ ласково спрашивает, ‒ ничего не случилось? Хорошо себя чувствуешь?

Он несколько дней ругал себя за беспечность в ночь выпускного, но потом у нее начались месячные, и по крайней мере этот повод, как возможная причина ее нервозности, отпал.

‒ Нет, все хорошо, честно, ‒ шумно выдыхает, всем видом показывая, что не так уж и хорошо. Мелкая манипуляторша! — Просто мне жутко стыдно.

‒ Да? Я думал, ты ...  Читать дальше →