Иметь и наставлять рога (перевод с английского). Часть 3

частью моих отношений с ней. Хорошие части? Ах да, хорошие части. Она понимала меня так, как не понимал меня никто, кроме Трины. Это было невероятно, но она всегда точно знала, что мне нужно, не произнося ни слова. Например, был один раз, когда я был очень зол. Я понятия не имел, что меня так раздражает. Я огрызался на нее по пустякам и не мог понять, почему. Наконец, не сказав ни слова, она просто ушла. Я уже собирался звонить ей, чтобы извиниться, но она вернулась через пятнадцать минут с батончиком «Сникерса». Я посмотрел на нее с выражением вопроса на лице, когда она ухмыльнулась и сказала:

— Джош, ты — не ты, когда голоден. — Те из вас, кто видел рекламу «Сникерса», знают, о чем я говорю. Мы смеялись над этим по крайней мере минут десять. Но я понял, что она поняла, что, скорее всего, упал мой уровень сахара в крови. Вместо того чтобы просто сказать мне, чтобы я поел, что, вероятно, вызвало бы еще больше споров, она развеяла ситуацию с юмором, все время давая мне то, в чем я действительно нуждался.

Это всего лишь одна история. Таких много. Нам было хорошо вместе.

Рядом с ней я чувствовал себя в безопасности, несмотря на то, что для того чтобы она сказала мне эти три слова, потребовалось бы стихийное бедствие. Тем не менее, она показывала мне это таким большим количеством способов.

Во-первых, учитывая ее «потребность» в свободе, тот факт, что она была готова отказаться от нее ради меня, сам по себе был замечательным. И если вам интересно, то она была верной. Могла ли она лгать? Конечно, все возможно. Но я так не думаю. Наоми — не та женщина, которой требовалось врать про то, что она сделала. Она всегда была со мной откровенна и говорила правду, нравилось мне это или нет.

Поэтому она не давала мне повода не доверять ей. Для тех из вас, кто считает, что я не должен был ей доверять из-за того, какой она была, позвольте мне спросить кое о чем. Хотите ли вы, чтобы ваша вторая половинка судила о вас по тому, кем вы являетесь сейчас или по тому, кем вы были, когда еще не были вместе? Для кого-то вроде меня, имеющего «яркое» сексуальное прошлое, ответ был прост.

После нескольких месяцев борьбы с ней, чтобы жить вместе со мной, я уже был в отчаянии. К моему удивлению, она, наконец, согласилась, что мы должны жить вместе. К этому времени я знал ее чуть больше полутора лет, хотя официально мы были парой всего около восьми месяцев.

Нам пришлось идти навстречу друг другу, но я и впрямь думаю, что большее продвижение было с ее стороны. Она так привыкла быть сама по себе и иметь свое пространство, что это был настоящий культурный шок — делиться с кем-то еще. Но я видел, что она старается.

Я делал все, чтобы она понимала, как сильно я ее ценю, и это всегда заставляло ее улыбаться. Я был неплохим поваром, а она — королевой еды на вынос, поэтому время от времени я следил за тем, чтобы мы ели что-нибудь действительно приготовленное на нашей кухне.

У Наоми бывали эпизоды, когда она впадала в клаустрофобию, когда я был рядом. В этот момент ее все бесило. Она набрасывалась на меня по пустякам: слишком громко жевала жвачку, смеялась над дурацкой рекламой, над тем, что я оставляю сиденье унитаза поднятым. Ладно, последнее, по-видимому, — это обычное недовольство среди женщин, но вы улавливаете картину.

К тому времени я уже изучил ее настроение и знал, когда ей необходимо побыть одной. Я узнал, что лучший вариант справиться с этим — это убраться от нее, зависнув с друзьями. Поэтому я придумывал какие-нибудь планы, о которых «забывал» ей рассказать, и исчезал. Она ради приличия протестовала, но это звучало неубедительно.

Я узнавал, когда она была готова к моему возвращению домой по тому, что она мне звонила и жаловалась, что я бросил ее одну, а сам развлекаюсь с друзьями. Конечно, это происходило через несколько часов. Мы оба знали, что когда я уходил, ей это нравилось, но вместо того чтобы сказать «спасибо», она обвиняла меня. В ее обвинениях никогда не было настоящего яда, и мы оба знали, что это был ее способ сказать, что она скучает по мне. Поэтому я пропускал все мимо ушей. Я давал ей знать, что еду домой, и извинялся за то, что «был таким эгоистом».

Она постоянно наказывала меня за мою опрометчивость.

Я сделал ей предложение, когда мы гуляли в парке. Я произнес его довольно внезапно. Она остановилась, посмотрела на меня и сказала:

— Нет.

Мое сердце разрывалось, но я старался этого не показать. Я сделал вид, что это — всего лишь предложение, и попытался сменить тему и идти дальше, но она схватила меня за руку.

— Я сказала «нет», потому что на самом деле ты предложения мне не делал. Когда ты всерьез соберешься сделать мне предложение, то купишь кольцо, сделаешь какой-нибудь экстравагантный трюк, чтобы сбить меня с толку, а затем удивишь меня перед десятками других людей, опустившись на колено.

— И ты скажешь «да»?

Она сделала вид, что задумалась.

— Не знаю. Думаю, тебе просто нужно попробовать, чтобы узнать.

Поэтому не было ничего удивительного, когда на рождественской вечеринке в родительском доме я опустился на одно колено и попросил ее стать моей женой. Если вам интересно, она сказала «да».

Настоящее время

Сентябрь 2015 года

Впервые за несколько дней я чувствую желание выбраться из подвала моей сестры. Я смотрю на свой наполовину съеденный надоедливый бутерброд, и мой желудок урчит. Тот факт, что я и впрямь задумываюсь о том, чтобы доесть его, заставляет меня понять, что я голоднее чем думал.

Сейчас — около полуночи, поэтому я тихонько крадусь наверх, чтобы посмотреть, что можно найти в холодильнике моей сестры. Когда я ловко пробираюсь на кухню, то слышу кое-что, что заставляет меня остановиться. Мое тело перестает двигаться, когда я вострю уши, чтобы распознать звук. Я слышу его снова. Звучит знакомо, но в то же время чужеродно. О, черт! Это же — стон.

Медленно, крадучись, я делаю маленькие «шаги ниндзя», идя на звук. Когда я поворачиваю за угол, то почти теряю то немногое, что у меня есть в животе.

Прямо там, на диване в гостиной, мою сестру пашет мускулистая задница. Я не могу видеть ее полностью. Все что я вижу, — это ее ноги в носках над его плечами и ее маленькие руки на его бедрах. Он стоит, расставив ноги для опоры, так что, я также получаю дополнительный вид его члена, яростно вторгающегося в нее, в то время как его яйца бьются об нее. Похотливый звук мокрых шлепков наполняет мои уши.

— Трахни меня, Джерри! Заставь меня принимать этот член!

Я стою неподвижно. Меня удерживает там не эротика, в конце концов, она — моя сестра! Это чистый шок.

Наконец, она открывает глаза и видит меня. У нее — момент того синдрома взрывающейся Ноэмы, о котором я упоминал ранее. Но этот момент быстро проходит, и она отшвыривает Джерри.

— О, Боже! Какого хрена?! Джош! Убирайся отсюда!

Мой разум и тело находятся на двух разных волнах. Я пытаюсь выбраться оттуда, но несколько раз спотыкаюсь, прежде чем встать на ноги. Как только я оказываюсь в безопасности в подвале, мой разум воспроизводит все, что я видел. К моему большому огорчению.

Наверху я слышу неистовые движения по полу, означающие, по моему предположению, что они торопливо одеваются. Когда они успокаиваются, я думаю, что пришло время держать ответ и покончить с этой неизбежной неловкой встречей. Время не сделает ее менее неудобной.

— Эй, вы, ребята, в приличном виде? — кричу я, открывая дверь в подвал. Я с трудом удерживаюсь от смеха, слыша, как смущенный голос сестры отвечает мне утвердительно.

Я проигрываю битву за то, чтобы не рассмеяться, когда вхожу в гостиную и вижу, что они сидят на диване на расстоянии друг от друга, достаточно большом, чтобы вместить меня. Это довольно забавно, но при дальнейшем рассмотрении я вижу причину. На подушке имеется большое мокрое пятно, от которого они держатся в стороне.

— Если вы, ребята, не возражаете, то я посижу здесь. Ну, понимаете, там,...  Читать дальше →