Комплекс Электры

Страница: 13 из 14

я никогда этого не слышала. Но мне приходится слушать.

— Мне было двадцать лет. Я работал лаборантом в НИИ. И нас послали в колхоз собирать морковку. Как называлась та деревня, не помню. То ли Голубинка, то ли Михайловка. Не важно. Важно то, что в той деревне я встретил ее. Какая красавица! В ее внешности было что-то цыганское. Копна кудрявых черных волос, громадные зеленые глаза. Конечно, я не устоял. Три недели. Я прожил с ней три недели. Я ни разу ни до нее, ни после не испытывал ничего подобного. Эта женщина была дьяволицей в постели.

— Папа, — осторожно спрашиваю я, — зачем ты мне об этом рассказываешь?

— Подожди, — останавливает он, — еще тогда, когда ты попросила о втором свидании, я велел службе безопасности собрать досье на этого зэка. Ничего личного, просто хотел быть уверен в том, что моей дочери никто не пудрит мозги. Когда мы с тобой поругались в последний раз, отчет еще не был готов. Потом ты ушла, меня тоже закусила гордость. Я не стал приставлять к тебе слежку. Считал это ниже собственного достоинства: следить за дочерью. До вчерашнего дня, пока не получил вот это.

Отец подовигает ко мне листок бумаги. Письмо, распечатанное с электронной почты. Оно гласит:

«Уважаемый Борис Сергеевич. Я, конечно, обещал вашей дочери молчать о том, что происходило в стенах вверенного мне заведения. Однако, принимая во внимание то, что я сам являюсь отцом несовершеннолетней дочери, я не могу скрыть этот факт. Ваша дочь, Елена Борисовна Явольская, навещала известного вам заключенного. Само собой, никаких доказательств я предъявить не могу, но учитывая то обстоятельство, что его привезли к ней в гостиничный номер вечером... напрашиваются определенные выводы».

И так далее, и тому подобное, как говорится. Подковник сдал меня с потрохами.

— И что? — я брезгливо отодвигаю бумажку. — Я свободный совершеннолетний человек. С кем хочу, с тем и сплю.

— Дело не в этом, Елена, — морщится отец, — совсем не в этом. Ты не слушала, о чем я говорил только что. Детка, этот человек — твой родной брат.

— Ну, и что? — фыркаю я, поднимаясь со стула

И только по пути из кухни в туалет вдруг соображаю:

— Что ты сказал?

— То, что слышала. Иван Григорьев, по отцу Явольский, приходится тебе единокровным братом.

— Ошибки быть не может?

— Леночка, я сам хотел бы поверить в ошибку. Я попросил полковника взять образец его ДНК и провел анализ. Вот результат. Он — мой сын. Соответственно, он — твой брат.

Я бросаюсь в туалет. Меня тошнит, я выметываю в унитаз вчерашний ужин и сегодняшний завтрак. Отец врывается ко мне и придерживаетмои бьющиеся в судороге плечи.

— Милая, — кричит он, — я очень виноват, но не надо так переживать. Все поправимо. Ты уедешь за границу и забудешь все, как страшный сон.

— Папа, ты не понимаешь, о чем говоришь. Я — беременна.

— Что? — папа опускается на кафельный пол.

— Да-да-да, я беременная. Ровно два с половиной месяца. Посмотри, у меня в сумке подгузники. Я собиралась рожать от собственного брата.

— Так, — отец бегает по кухне, вцепившись руками в волосы, — ничего смертельного. Сделаем аборт. Медицина сейчас на высоком уровне, первый аборт не оставит следов. Германия, Швейцария, Америка не подходят — там аборты запрещены, остается Китай. Не волнуйся, пекинские клиники славятся своими докторами.

Я стою, прислонившись спиной к верному «Черроки». Яркое солнце слепит глаза, и я натягиваю до упора козырек бейсболки. Двери колонии распахивается. Наружу вышел, улыбаясь и щурясь, мой бог, мой зеленоглазый бог. Мой родной брат. Он подходит ко мне, кладет руки и тихо говорит:

— Я знал, что ты придешь.

Скольких трудов стоит вырваться из его объятий и не ответить на поцелуй. В тот момент мне кажется, что я ненавижу отца. Становится понятно, почему я влюбилась в этого парня без оглядки. Ведь именно отца он напомнил в нашу первую встречу. Синдром Электры. Классика психоанализа. Дедушка Фрейд обзавидовался бы такому пациенту.

Я только позавчера вернулась из Пекина. Меня пошатывало, между ног кровило. Деньги делают многое, если не все. Китайскую визу мне дали за день. Я прилетела в Пекин, где меня уже встречал медицинский эскорт. В клинике я значилась под именем «мисс Смит». Кого там на самом деле интересовало, как меня зовут. Через два дня я была во Владивостоке, через день уже прибыла домой.

— Садись, — киваю Ивану на свободное сиденье, — садись, поедем домой.

— Это твоя машина? — восхищенно протягивает он — какая большая! А ты не боишься ее водить?

— Нет, не боюсь. Садись же, поехали, впереди долгая дорога.

Почти сутки индеец верно везет нас в мой родной город. С отцом мы все обговорили накануне моего отъезда. Само собой, он был против того, чтобы я ехала встречать Ивана. Но я пообещала быть благоразумной, и ему пришлось смириться. Сам он отказался знакомиться с сыном наотрез.

— Я не знаю этого человека, — сказал он, — не знаю, и знать не хочу.

Да, и Бог ему судья. Мы решили поселить Ивана в моей квартире, сама я вернулась к родителям. Отец положил на предъявительский счет несколько сот тысяч рублей. Это должно было стать для Ивана подспорьем на первое время. Как сложится его дальнейшая судьба, мы решили больше не интересоваться.

— Почему ты все время молчишь? — прерывает спутник затянувшееся молчание. — У тебя что-то произошло?

— Нет, — отвечаю я, — все в порядке. Просто устала.

— Конечно, водить такую машину. Устанешь тут. А куда мы едем?

— Домой. Мы едем домой.

— Но у меня нет дома. Квартиру сразу забрало государство, поэтому формально я бомж.

— Сейчас у тебя есть дом.

— Я чувствую себя Золушком. Ты что, квартиру мне купила? Журналисты так хорошо зарабатывают?

— Можешь считать и так. Что ты собираешься делать на свободе? — спрашиваю я, меняя тему.

— Найду работу, в колонии я стал плотником. Вернусь в институт, на заочный должны принять с судимостью.

Бедный мальчик, — думается мне, — как он отстал от жизни. Кому сейчас нужны физики? Сейчас время торгашей и банкиров.

В такой болтовне и проходит большая часть пути. Ссылаясь на то, что меня нельзя отвлекать во время движения, я строго-настрого приказываюИвану держать руки подальше от меня. Он с готовностью кивает и прячет ладони в подмышки. Примерно посередине дороги паркуюсь на обочине, откидываюсь сиденье и собираюсь вздремнуть полчасика. Лента шоссе уже опасно размывается перед глазами.

Мне снился волнующий сон. Как будто я лежу на желтом песке, раскинув руки, у края синего моря, и теплая вода накатывает на меня шуршащими волнами. Некоторые даже доходят до груди.

Открываю глаза и вижу, что Иван склонился и покрывает мое тело нежными поцелуями, похожими на прикосновения теплого моря. Пуговицы блузки уже были расстегнуты, налитая грудь рвется выпрыгнуть из бюсгальтера навстречу его губам. Она-то не знала, что ее целует родной брат. Она жажадала его ласки.

— Мне нельзя, — шепчу ему в волосы

— Месячные, что ли? — спрашивает он, проверяя рукой догадку — ну, и что? Подумаешь.

— Нет, я недавно с больницы.

— Что-то серьезное?

— Мелочи, по женской части. Но вот этого самого пока нельзя.

— Черт возьми, — он раздосадованно отодвигается от меня, — поехали тогда быстрее. Я спать хочу.

Весь остальной путь мы провели в молчании. Я вижу, что Иван дуется на меня, и из-за этого хочется плакать. Надо было послушаться папиного совета и взять его машину с водителем. Как-то не учла тот факт, что если ему захочется меня изнасиловать, я не смогу с ним справиться.

— Не бойся, — отвечает он на мои опасения, — я тебя не изнасилую. Я только что из колонии, зачем мне сразу второй срок.

Мы прибываем домой ближе к вечеру. Валюсь с ног от усталости не столько физической, сколько моральной. Однако вожу Ивана по комнатам, показывая:

— Холодильник полный, ванная, туалет, спальня. Вот банковская ...  Читать дальше →

Последние рассказы автора

наверх