Старый лекарь. Хижина дяди Овина

так называешь? — догадалась гостья — Но меня ведь не так... Хотя знаешь, сейчас я всё равно уже под тобой и... я хочу быть для тебя твоей Евой! И да... я очень хочу! Очень-очень!... Теку уже вся!... Ну, давай же уже, не томи... — шептала она.

— Ева пися маленькая, красивая, совсем сладкая ещё... Овин будет ебать в писю нежно, не бойся!..

— Даахх... я хочу, чтобы Овин ебал свою Еву в красивую писю... ебал медленно... нежно ебал... но глубоко и ооочень долго! — Неожиданно для самой себя, девушка вошла в роль и даже назвала по имени своего нового любовника.

В этот момент гигант чуть выгнулся, шевельнулся... и горячий влажный конец его члена тут же направился меж распростёртых губок в струящееся соками розовое влагалище. Таня убрала пальчики с половых губ и перенесла руки к себе на живот, чтобы не мешать процессу. Она чувствовала, как медленно, но настойчиво, сантиметр за сантиметром огромный член вползает в её трепетную писю, трётся и ласкает, заполняя изнутри всю её девичью суть горячим и твёрдым мужским естеством. И вот губки схлопнулись, заглотив первую залупу, но их тут же раздвинула вторая, и тоже стала продвигаться вглубь, а за ней третья...

Овин не очень внятно выражал свои мысли, но он точно знал, что скоро ему придётся остановиться в этом продвижении и запомнить глубину, на которую можно ебать писю этой девочки, чтобы не сделать ей больно. Но предел ещё не был достигнут, и он с наслаждением, медленно вводил и вводил в неё свой огромный член. Третья головка давно скрылась между девичьих губок, ствол становился значительно толще, и девушка явственно ощущала, как растягивается вход в её мокренькую пещерку. Чувствовала она и то, как раздвигают её внутренние своды набухшие мягкие головки. Чувствовать, как огромный инструмент неотвратимо заполняет и растягивает её изнутри было одновременно приятно волнительно и страшно...

— Ооууй!... — Чуть слышно вскрикнула наложница, когда кончик могучего члена сначала уперся, наконец, в шейку матки, а затем и чуть надавил на неё, доставив удовольствие, смешанное с тупой болью.

Овин тут же остановил продвижение и замер неподвижно, давая ей привыкнуть к ощущениям, а сам точно запомнил только что измеренную глубину новой для него девичьей письки.

Писечка у Тани была узенькой, совсем нерастянутой. До сих пор в реальной жизни она знала члены лишь двух любовников, второй из которых вскоре стал её мужем. Но вспоминала она его редко, в отличие от того, кто навсегда остался для неё первым мужчиной. Им обоим было тогда по восемнадцать, они встретились летом, на отдыхе. Страсть вспыхнула мгновенно и захватила обоих. На третий день знакомства она отдала ему свою девственность, о чём никогда потом не жалела. Несмотря на то, что и она была у него первой, всё прошло очень легко и не оставило неприятных воспоминаний о той ночи. Напротив! Они окончательно стали после этого одним целым, а последующий роман, который длился примерно полгода, закрепил это чувство и неизгладимо изменил жизнь обоих...

— Не бойся!... — Успокоил её Овин — В писе будет хорошо, больно писю не будет!..

— Ты насадил меня до упора... оххххх...

Так и продолжая оставаться в положении «упор лёжа», он по-прежнему не касался её нигде, кроме как членом, введённым чуть более, чем на половину длины ей в щель. Он начал в ней двигаться, и его борода иногда щекотала ей носик, а горячие выдохи пробегали по её потеющему лбу. Она лежала под ним, широко раздвинув ножки, и принимала в писечку его горячий ствол. Пользуясь мощной мускулатурой, он выгибался дугой вверх и назад, почти полностью вынимал член из тёпленькой пиздёнки, затем снова опускался и нанизывал её до упора, всякий раз даря девочке остро-приятные ощущения от скользящих сначала между губок, а затем вдоль стенок пещерки, толстых горячих залуп.

Она чувствовала, как он заполняет, распирает и растягивает её изнутри снова и снова, и это сводило с ума! А страх того, что такой огромный болт может запросто порвать её письку, лишь добавлял возбуждения. Когда мягкий и горячий кончик члена вновь и вновь с точно выверенным усилием тыкался в задний свод и ласкал шейку возбуждённого женского органа, ни с чем не сравнимая волна удовольствия пробегала по всему телу, заставляя сокращаться животик, а ножки — подёргиваться в такт его движениям.

— В писе хорошо? Не больно Ева? Можно так ебать в писю? — Заботливо осведомился любовник, не меняя темпа.

— Хо... оо!... рошо... очень... не... не больно... можно даже чуть сильнее туда мне... да... давай...

— Такую сладкую красивую писю ебать медленно! Долго-долго надо ебать... — Сетовал любовник.

— Да! Еби меня!... Еби... Еби мне писю... долго и медленно... нежно, глубоко и медленно еби...

С этими словами Таня перенесла руки снова себе не щелку, чтобы почувствовать, как она податливо растягивается, заглатывая такой огромный ствол. Одновременно она, будто невзначай, касалась пальчиками и влажной поверхности каменного и такого горячего, влажного и скользкого от её смазки ствола, который входил в её письку и выходил из неё с темпераментом гидравлического пресса. Почувствовав прикосновение мягких подушечек девичьих пальчиков на своём инструменте, Овин чуть ускорил темп и стал едва интенсивнее таранить задний свод молоденькой писюльки, заметно усилив томительно приятные ощущения от глубокой ебли её юной хозяйки. В ответ она запрокинула голову, закрыла глаза и приоткрыла ротик, из которого доносилось лишь едва слышное «Ха... а... а... а... а... « в такт каждому нанизывающему движению.

Овин не мог остаться равнодушным к приоткрытому во время страсти девичьему ротику, высунул свой огромный язык и легонько коснулся кончиком её пересохших губ. Провел им сначала по верхней, потом по нижней, увлажнив их. Девочка продолжала получать «удары» в глубь истекающей смазкой писечки, дыша ртом. Тогда Овин погрузил ей в него язык, нащупав кончиком её маленький язычок, и приласкал его. Таня ответила, покрутив язычком вокруг огромного мужского языка, обхватила его губами, и чуть прикусила зубками. Он запросто мог бы освободиться, но его тоже очень завело то, что девочка, которую он сейчас так умело и нежно ебёт, в порыве страсти «взяла в плен» его за язык и, скорее всего, не отпустит, пока он не сделает с ней всё, что она захочет.

— М... м... м... м... — Мычала под ним девчушка, когда он снова и снова напяливал до упора её мокрую письку.

— У... у... у... у... — Вторил басом он ей, не смея и пытаться освободить кончик своего языка, удерживаемого её зубками.

Он знал, что, если так и продолжать, скоро эта сыкушечка, что мычит сейчас под ним, очень сладко и мокро кончит, изливаясь скользкими соками из голой писи и трепыхаясь, на его члене, как мотылёк на иголке. Но он решил сделать для неё нечто большее. Постепенно он замедлил темп ебли и стал двигаться с такой скоростью, чтобы с одной стороны не потерялось возбуждение, а с другой — не позволяя маленькой похотливой мокрощелочке взорваться оргазмом раньше времени.

Овин имел огромный опыт в том, как следует ебать таких молоденьких и нежных девочек. Впрочем, это не было для него совсем уж рутиной, и к каждой новой пиздощелке он с наслаждением подбирал свой собственный индивидуальный подход. Главным для него были не собственные ощущения, его гораздо больше радовало то, как стонут, текут, потеют, выгибаются дугой и бьются до изнеможения в долгих горячих судорогах оргазма, нанизанные на его член, эти белопопые и голописые создания.

Сейчас он точно знал, что эта пися ещё не готова, и её предстоит «помучить» еще очень долгое-долгое время, чтобы потом вместе с ней испытать настоящий взрыв страсти и наслаждения. Поэтому он никуда не торопился. Овин лишь чуть сменил позу: продолжая упираться руками в ложе на уровне девичьих висков, опустился на него своими коленями, принципиально не касаясь тела Тани нигде, кроме как членом, введённым в щелку.

Ритм движений стал нарочито медленным и монотонным. Каждый раз,...  Читать дальше →