Тридцать три. Части 27—28

— Коньяк. — я начал раздеваться, не дожидаясь приглашения и когда она вошла с зал с двумя бокалами и коробкой конфет, стоя абсолютно голый. Мне пришлось её поддержать, чтобы она не упала.

— Вы неправильно меня поняли, я не собира... — я заткнул ей рот страстным поцелуем. Может потому, что руки у неё были заняты, но она не сопротивлялась.

— Не плохая попытка. Я, пожалуй, подумаю. — она протянула мне бокал и уселась в глубокое кресло и указав на второе. Но заниматься с ней разговорами мне не хотелось. Её холодность пробудила во мне азарт охотника. Я присел возле неё положив локти на голые колени.

— За знакомство.

— Что вы делали у этой шлюхи?

— У неё на лбу не написано, но занимались мы с ней именно этим, и не плохо.

— Чем же она вас достала?

— Не она. Дочка. Славная девочка.

— Да, славная. Вы в командировке?

— Да, и скоро уезжаю. — моя рука гладила её коленку, углубляясь под полу халата.

— Вам не хватило секса с этой сучкой?

— Чем она вам так насолила? Мужа увела?

— Вы на удивление проницательны. Соблазнила, а я его выгнала.

— Оно того стоило? Подумаешь, мужик перепихнулся на стороне.

— Если бы только это. Он, дурак, влюбился в неё.

— Да. Тяжелый случай. Давно?

— Три года.

— Тогда чего же мы теряем время, или вы до сих пор его любите и ждёте?

— Сложный вопрос. Просто мне сейчас одиноко, очень. Налить ещё? — Я кивнул.

Она вернулась и встала передо мной. Только сейчас я её смог разглядеть. Высокая сухощавая, с сединой в черных волосах, тонкие черты лица с морщинками в уголках глаз, выразительные губы со скорбно опущенными уголками. Тридцать или сорок лет, я определить не смог.

— Поцелуй меня.

Я забрал из её рук бокалы, поставил на сервант и нежно стал осыпать её лицо, шею поцелуями. Халат упал к нашим ногам. Я обнял её и прижав к себе долго и нежно целовал её губы. Неугомонный член тыкался между её ляжек пытаясь подняться вверх. Наконец, она отвела ногу в сторону и фаллос со всей силой прижался к её промежности. рассказы о сексе Рука ринулась к нему на помощь, но была остановлена.

— Прошу, не спеши. Я так давно себе этого не позволяла. Я хочу почувствовать себя, если не любимой, так по крайней мере желанной. Подожди.

Она грациозно, без следа стеснения, хотя румянец возбуждения и окрасил ей щеки, прошла на кухню, принесла оттуда початую бутылку коньяка и прошла в спальню. Я прихватил бокалы, конфеты и поставил всё на журнальный столик.

— Мы так и будем «выкать»? На брудершафт? — подал я ей бокал.

Мы пригубили бокалы и едва успели поставить их на столик, как завалились на мягкую кровать. Мне нравилась неуёмная страсть этой женщины. Мы долго страстно целовались, покрывая поцелуями тела. Гладили друг друга, ласкали и молчали. Утолив её первый порыв, я начал более интимные ласки, проникая в промежность, между ягодиц. Она трогала мой член и играла мошонкой. Всё, для меня, как обычно, но у неё горячечно горели глаза, вульва взмокла и источала влекущий запах. И я развалил ей ляжки, разгрёб кустарник жестких чёрных нестриженных волос и впился в мякоть давно, а может быть и вовсе, не целованной вульвы. Воздержание вылилось на меня обильной сладковатой эякуляцией, а я, не обращая на это внимание, лизал, сосал, целовал её прекрасное лоно, с ярким мясистым гребнем и большим возбуждённым клитором, пока она не затихла. Размазывая по телу её соки и стирая их скомканной простынёй со своего лица, я прилёг рядом.

Она навалилась на меня, закрыв мне лицо шатром длинных волос и начала целовать ненадолго присасываясь, как будто пробуя на вкус. Шея, ключицы, соски. Член раздвигал ей ноги пока не упёрся в промежность. Ей было приятно чувствовать моё возбуждение, ведь именно этого она хотела — быть желанной. Но она спускалась ниже. Пупок, пах, мошонка. Яйца перекатываются у неё во рту. Присоска её губ поднимается по стволу члена к уздечке, язык облизывает головку, и она проваливается ей в глотку, резко и глубоко. Захваченный губами ствол вибрирует от возбуждения.

И вот, она встаёт. Подходит к столику и спокойно наливает на полпальца коньяку.

— Ты хороший любовник. — Мы чокаемся. — Ты действительно хочешь меня, или тебе всё равно в кого кончить?

— Зина. Зачем эти вопросы, если ты знаешь на них ответ? Сейчас, именно сейчас, я хочу тебя, и мне не обязательно кончать, для меня важнее удовлетворить женщину. Ты мне нравишься, и я хочу, чтобы ты кончала от моих ласк, и я хочу кончить в тебя. Мне нравится твоё тело, твоя вульва и я хочу войти в тебя заполнить тебя собой со всех сторон.

— О! А ты ещё и краснобай! Говори, вешай тётке лапшу на уши, мне нравится, малыш.

— Малыш?

— Конечно. Ты мне в сыновья годишься. Думаешь сколько мне лет?

— Это, в данный момент, не важно. Я вижу перед собой страстную молодую полную не израсходованного желания женщину и это главное. А возраст — всё в мире относительно.

— Ты ещё и философ?

— Я инженер и материальное мне ближе и сейчас я вижу перед собой женщину способную любить и быть любимой.

— Льстец!

Она подошла ко мне и повалилась на меня. Наши губы снова слились в поцелуе. Я просто тонул в этой женщине, хотя и не было в ней ничего, чего бы я не встречал в других. И тело у неё было не самое шикарное, но мять и тискать её груди, ягодицы доставляло мне необычайное наслаждение. Ладони как будто впитывали из неё нежность и не могли оторваться. Я перевернул её на спину и продолжая целовать такие живые и чувственные губы, коснулся пальцами клитора. Томный стон был наградой за эту попытку. Там, где раньше хозяйничали мои губы и язык, теперь разгуливали пальцы, теребя и перебирая её податливую плоть. Наконец, раздвинув гребешки губ пальцы нырнули в вагину, напряженную, горячую, мокрую. Она напряженно замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. Нежно, без напора я погружался в поисках точки где располагалась кнопка запала её оргазма, не того поверхностного, что окатил меня несколько минут назад, а всё сотрясающего, как взрыв плотины. Она дёрнулась, охнула и задвигала тазом скользя вагиной по прижатым к передней стенке пальцам. И снова страстные поцелуи. Как она чертовски сладко целовалась. От её губ невозможно было оторваться. Но и мои пальцы не забывали о поставленной цели и результаты их деятельности волнами дрожи пробегали по телу Зины. Ах! Зинка, Зинка! Где ты сейчас? Налетевшие воспоминания накрыли меня, как дежавю, наслоились на реальность, перемешались и зажгли во мне юношескую страсть, буйство чувств. Как в юности я терзал вагину Зинки, так и сейчас я терзал влагалище и клитор этой, совсем другой Зины, но также выгнувшейся, с открытым в безмолвном крике ртом и распахнутыми настежь, но ничего не видящими глазами. Как я люблю этот момент — полное обладание женщиной кончиком пальца.

— ММММММ! — срывается с её губ протяжный вой, и мой напряженный член врывается в её влагалище. Взрывы, сотрясают её тело, ногти впиваются мне в спину, я с трудом расталкиваю членом стенки, сомкнувшейся вагины, толчок, ещё, ещё и ещё, и ещё. Мой оргазм навис над пропастью и вот, вот обрушится, толчок и ещё. Залп! Крик! Чей? Наш. Залп! Залп. Она дёрнулась и затихла. Всё! Я скатываюсь с потного тела и обнимаю женщину, целую в губы, глажу вздымающиеся груди, мокрый лобок, подёргивающуюся вагину. Постепенно мы затихаем, молча прижавшись друг к другу. От избытка выпитого и накатившей усталости клонит в сон. Вечереет. Идти некуда. Здесь хорошо.

— — — — -----

Звон посуды возвращает меня в реальность. Зины рядом нет.

— Ужинать будешь?

Она выглядывает из кухни, свежая, румяная, весёлая.

— А что, заслужил?

— Дурачок! Иди, я уже разогрела.

По своей привычке я попёрся на кухню голым, но нарвался на такой взгляд, что пришлось вернуться в комнату и напялить на голое тело штаны. ...  Читать дальше →