Наказание Сисястика

Страница: 2 из 11

к авторучке. Я метнулся к ней и задрал пиджачок. О, да! Узкая юбочка скользнула по бёдрам чуть не до пояса, обнажив восхитительную розовую попку, перечёркнутую двумя тесёмками стрингов.

— Вот какой видел вас класс!

Сисястик вскочила и яростно повернулась ко мне:

— Что вы себе позволяете?!

— Я?!! Это ВЫ что себе позволяете?!! Явиться в таком виде! Вы что, проститутка?! Ладно, вы — проститутка, но здесь вам не бордель! Здесь — гимназия!!! Пиджак распахните!

— Да вы... Да что вы себе... — задохнулась Сисястик. — Да я вам!... Да я вас!..

— Распахни, я сказал!

Схватив её за руки, рванул к платяному шкафу с дверцей-зеркалом, чтоб Сисястик видела себя в рост, и резким движением (пуговицы брызнули в стороны) сорвал пиджак с плеч, оставив болтаться на локтях, как бы связав пиджаком её руки за спиной.

И задохнулся от восхищения.

Огромные сисястиковы сиси распирали тонкую прозрачную ткань мини-платьица, слегка украшенного по лифу гепюровым узором, и переходящего под кокетливым пояском-цепочкой в бархатное подобие юбки. Сквозь ткань прекрасно просматривался безумно нежный, ажурный, прозрачный коричневый лифчик. Сквозь него чётко темнели соски.

— Посмотри на себя, — придерживая сзади за локти, зашептал я Сисястику в ухо. — Ты же выглядишь, как проститутка... У тебя грудь просвечивает. Эта! — я схватил её за огромную, нежную левую сиську. — И эта! — схватил другой рукой за правую. — Эта! — сдавил и поднял левую. — И эта! — сдавил и потянул вперёд правую. — Эта! И эта! И эта! — уже орал я, тиская и крутя её груди.

Сисястик отшвырнула мои руки и развернулась в праведном гневе, даже не пытаясь прикрыть свои вызывающие буфера. Сейчас выскажет благородную отповедь моим сексуальным домогательствам и хлопнет дверью. Нет, этого мы позволить не можем.

Отступив, я оперся жопой на письменный стол и, скрестив руки на груди, совсем другим, спокойным и деловым тоном сообщил:

— Коровкина, я тебя увольняю.

Бровки Сисястика раздвинулись, складочки на лбу разгладились, открытый ротик из гневного стал испуганным.

— Но так как до лета мне преподавателя математики не найти, — продолжал я, — то увольняю я тебя через четыре месяца.

Эмоции застыли на ее личике, отразив мысль: «Кажется, не всё потеряно»

— Всё это время ты у меня будешь пахать без премиальных, на голом окладе.

Лицо Сисястика исказилось в маску ужаса.

— И поскольку, как мне до лета не найти работника, так и тебе до лета не найти работы, ты БУДЕШЬ вкалывать на меня за копейки.

Сисястик была готова зарыдать.

— Потому что, — добил я девушку, — у тебя выбор: либо формулы в классе рисовать, либо на трассе хуи сосать.

Глаза Сисястика наполнились слезами. Она кинулась ко мне, пытаясь протянуть руки, но руки-то оказались связаны за спиной пиджаком!, и девушка упала передо мной на колени:

— ПалПалыч, миленький! Простите меня! Пожалуйста! Пожалейте! Я больше так не буду!

Помнится, ползала тут уже одна: белобрысая практиканточка явилась на службу вульгарно накрашенной, я и вызвал её «на ковёр». Правда, та умнее оказалась: упав на колени, практиканточка тут же вцепилась мне руками в ягодицы и уткнулась личиком в пах, а поняв, что я не против, ловко вытащила наружу мой член и вкусно отсосала. Правда, на работу я её всё равно не взял: костлявая и сисек нихера никаких.

Что ж, значит, этой придётся объяснить.

Я вздохнул:

— Даже не знаю...

Сисястик глядела на меня с мольбой и шмыгала носом. Я отклонился назад и выдвинул заветный ящик стола. Пару секунд задумчиво выбирал из приспособлений, разложенных на багровом бархате, потом решил сегодня обойтись без изысков и вынул оттуда простые наручники, кожаную плётку-семихвосткуи и тонкий длинный стек с кожаной лопаточкой на конце. Расширившимися, отказывающимися что-либо понимать глазами Сисястик смотрела, как я раскладываю перед ней этот набор.

— Придётся тебя выпороть.

— Что?... — пролепетала она.

Итак, момент истины. Всё, что я делал до сих пор, можно было спустить на тормозах. Сейчас же я должен перейти черту, и будущее непредсказуемо, вплоть до уголовной ответственности.

Показалось ли мне, что под испугом в её глядящих на плётку глазах поплыл туман возбуждения?

Не дав себе засомневаться, я влепил Сисястику пощёчину.

Охнув, она села на пяточки и, прижав пылающую щечку к плечику, непонимающе уставилась на меня.

— Повтори, что я сказал.

— Что?...

Я ударил её по второй щеке. Сисястик зажмурилась:

— Я не поняла!

С рычанием я принялся хлестать девушку по щекам раскрытой ладонью, а она не могла прикрыться, ведь руки ее по-прежнему были стянуты за локти за спиной:

— Не поняла?!! Ты — дура? Отвечай, ты — дура?!

— Нет! — визжала она. Сквозь зажмуренные веки брызгали слёзы.

— Врёшь! — я продолжал лупить её по лицу. — Ты сама сказала, что не понимаешь! Значит, ты — дура! Отвечай, ты — дура?!

— Да! — визжала Сисястик.

— Полным ответом, тварь!

— Я — дура!

— Полная дура!

— Я — полная дура!

Схватив за волосы, я запрокинул ей голову и стал хлопать ладонью по шейке и нежным, прыгающим грудям:

— А что тогда ты, дура, в школе делаешь, а?! Какого хера припёрлась?!

— Работаю я тут, — рыдала Сисястик.

— Да кто ж тебя, дуру такую, на работу взял?!

— Вы!!!

— Врёшь, тварь! — я принялся шлёпать её по губам. — Начальнику врёшь! Не мог я дуру на работу взять! Ты проникла в школу обманом! Ты еще и обманщица! Отвечай, ты — обманщица?!

— Да! Я — обманщица, — плакала Сисястик.

Я выпрямился, стараясь отдышаться:

— Гнусная лгунья. Что и требовалось доказать.

Сисястик сидела на полу, согнувшись в три погибели, и ревела.

— Ладно, — примирительно сказал я. — Приведи себя в порядок.

Всхлипнув, девушка медленно встала на подламывающиеся ноги. Злобно хохотнув, я схватил её сзади за шею и швырнул на пол:

— Кто тебе, сука, с колен позволял вставать?! — заорал в удивлённое зарёванное лицо и снова принялся хлестать её по раскрасневшимся, безумно красивым щекам. — Кто позволял?! Ты прощения просишь? А хули тогда с колен встаёшь?! Не сметь!

— Я поняла! — кричала она.

Я выпрямился. Неловкими движениями, не поднимая на меня глаз, всё ещё всхлипывающая Сисястик натянула пиджак на плечи и запахнула полы.

— Ах ты потаскуха развратная, — с горечью сказал я и больно схватил девушку за растрёпанные волосы. — Что ты делаешь, блядь такая?

— В порядок себя привожу, — взвизгнула она. — Вы же сами велели!

— В порядок?! А иди-ка сюда!

За волосы я подволок её к зеркалу и ткнул, коленопреклонённую, лицом в стекло:

— Кого ты видишь?

— Не знаю, — вновь заплакала Сисястик.

Я влепил ей профилактический подзатыльник:

— Конечно, не знаешь. Ты же дура, мы уже определились. Только вот и я не знаю, кого я вижу! Судя по пиджаку — училку... А судя по раскраске, — я сдавил пальцами её щёки, заставив выпятить в зеркало губки, — судя по сиськам полуголым, — я сунул руки в вырез пиджачка, вновь распахивая его, и, сжав сиськи с двух сторон, явил их, набухшие, зеркалу, — судя по длине юбчонки, — я задрал её, обнажив прозрачные стринги, под которым совершенно отчётливо не было ни волоска, зато прекрасно виднелся верхний край половой щели, — по чулкам твоим блядским судя, — трясущимися руками огладил кружево, — ты не училка, а шалава. Вот и приведи свой внешний вид в соответствие!

— Я не шала-ава! — заплакала Сисястик.

— Опять врёшь?! — взревел я и отвесил ей оплеуху. — Все знают, что ты — шалава! Девка с такими сиськами, — я принялся шлёпать их, выпирающие из лифчика, — не может не быть шалавой! Ученикам сиськи за пятёрки показывала?

— Не-ет! — плакала Сисястик. — Сочиняют они всё!

— Показывала! А Пикачулину вообще между сисек дала!

— Не давала!

— Опять ...  Читать дальше →

Последние рассказы автора

наверх