За чертой (перевод с английского)

Вместо этого она подходила к матери-всех-оргазмов.

Я чувствовал, как ее маленькое мышечное кольцо лихорадочно пульсирует. Ее тело стало твердым, каждый сантиметр его напрягся. Она прижала меня к груди, ее ноги сжали меня в железной хватке, и она откинула голову назад, широко раскрыв глаза и уставившись в никуда.

Затем она начала кричать:

— Аааа... Даааааа!!! ... Трахни меня, Эрик... Дай это мне... Это было так долго!... Я тебя люблю!... — она испустила последний вопль и без сил рухнула на кровать.

Между тем, я начал кончать так, что невозможно описать. Представьте, как бы вы себя чувствовали, если бы только что достигли кульминации с женщиной, по которой тосковали в течение почти одиннадцати отчаянных лет.

Наконец, я восстановил некоторые свои ощущения и немного дыхания. Мой пульс, наконец, упал ниже двухсот, и исчезли мурашки по коже. Я смотрел на любимое лицо. Она безвольно лежала подо мной, едва дыша, ее все еще сотрясали слабые толчки.

И тут меня ударило: Мэвис назвала меня по имени!! Она же не знала его, только «Шериф».

Она медленно возвращалась ко мне, издавая легкие визги и стоны. Наконец, она открыла эти славные глаза и посмотрела на меня. Это было похоже на рассвет над райским садом. Ее удивительно глубокое и умное лицо потрясло меня. Там была преданность.

Я даже не мог предположить, чтобы угадать объяснение этого. Но все случилось раньше.

Назовите это экстрасенсорным, назовите это религиозным, назовите бредовым, но ТОГДА, в первый раз, когда мы были рядом, судьба дала Мэвис видение ее собственной смерти. Понятно, что она была в панике, сбежав ко мне в кровать. После того как я ее успокоил, мы впервые занялись любовью.

Я с удивлением сказал:

— Ты вспомнила.

Она ответила:

— Я не помню многих деталей. Но я знаю, что любила тебя всем сердцем, и что наш брак был счастьем и упоением. Более того, я знаю, что всегда буду любить тебя.

Ее лицо потемнело, когда она сказала:

— Я готовила закуски для Авы, перед тем как отвести ее в школу. Потом я почувствовала головокружение и тошноту. Как будто теряю сознание. Я помню ошеломляющее чувство сожаления. Потом не было ничего, кроме черноты. — Это напомнило ей. Она громко ахнула и воскликнула: — Боже мой, что будет с Авой?! Увижу ли я ее снова?

Я попробовал то же самое объяснение, что использовал для себя:

— Будущее — это наше прошлое. Итак, прошло семьдесят лет. Когда я ушел, наша маленькая девочка была сильной и способной молодой женщиной. — Я также указал, что за Авой был целый город, включая Дока, его жену и Дженсенов.

А закончил следующим:

— У нее светлое будущее, какая бы ни была хронология. Может быть, мы даже проживем достаточно долго, чтобы встретиться с ней. Но сейчас давай просто проведем нашу жизнь вместе.

Когда-то я принял предложение города и был там шерифом много лет. Но это было через семь десятилетий. Теперь я должен обеспечить жену и ребенка, который рос в ее утробе. Быть шерифом казалось великолепным способом сделать это.

Я знал, что я — гость во времени Мэвис, точно так же, как она была им в моем. Также я до боли осознавал тот факт, что Мэвис исчезла в тот момент, когда откопали ее убитое тело.

Это был классический парадокс бытия: она не могла быть одновременно и мертвой, и живой. Таким образом, более раннее состояние будет иметь приоритет над последним

Я был сейчас в такой же ситуации. Я знал, что исчезну в тот момент, когда появлюсь на свет, а это будет через двадцать лет, в будущем. Я не хотел когда-либо покидать Мэвис, я хотел умереть у нее на руках. Но мой уход был предопределен — я не мог быть и новорожденным, и почти пенсионером. Так что, моё исчезновение было неизбежным.

Но у меня был план...

***

Это был великолепный июльский день, мы наблюдали за симпатичной шатенкой и ели мороженое. Америка пережила Корею, Джо Маккарти, войну во Вьетнаме, революцию «Силы цветов» против войны во Вьетнаме и Ричарда Никсона.

Это был двухсотлетний юбилей страны, а президентом был бывший футболист из Мичигана. Мы с Мэвис торчали на фестивале американской музыки в Бельвиле. Местные жители назвали его Bam Fest — фестиваль пива, искусства и музыки. Это — ежегодное мероприятие, и в нем есть довольно неплохой блюз. Так что, ребята из колледжа из соседнего Мэдисона приезжают стадами.

Мэвис была такой же великолепной, как и всегда, в свои сорок четыре. Единственное, что трое младенцев сделали с ее фигурой, — это увеличили размер груди. И у нее все еще были стройные ноги и упругая попа. Но главным предметом ее гордости было потрясающее лицо, которое оставалось свободным от морщин.

Я кивнул в сторону парнишки немного старше двадцати. Он пробирался сквозь толпу и выглядел неуверенно и неуютно, словно думал, что ему там не место. Это был красивый парень, высокий и мускулистый, очевидно, фермер, а не студент колледжа.

Мэвис с любовью сжала мою руку, затем двинулась прямиком к нему, дернула его за руку и кокетливо спросила:

— Не могли бы вы показать мне, где находятся грузовики с едой? — Она вложила в вопрос много своего легендарного тепла.

Парень начал показывать, потом внимательно посмотрел на женщину, задавшую вопрос. Мэвис была достаточно взрослой, чтобы быть его матерью, но его мама никогда не походила на Мэвис.

Это дало парню лучшую идею. Он нетерпеливо сказал:

— Я провожу вас.

Какого черта!! Парню на самом деле стоило немного сойти с дороги, чтобы провести время с такой замечательной женщиной. Когда они уходили, Мэвис повернулась ко мне и подмигнула.

Тем временем девушка доела мороженое и пошла в сторону парковки. Она явно искала своих друзей.

Итак, парень не наткнулся на девушку. Девушка не обронила мороженое. Извинений не было. Не было после и мгновенного влечения. Не было свиданий, не было брака... И я НЕ РОДИЛСЯ.

Эпилог

Ава Дженсен остановилась у Хот Спот. На следующей неделе она начинала тур с Джоффри, и это был ее последний день в городе. Для двадцатиоднолетней девушки из Висконсина было редкостью преуспеть в большом мире профессиональных танцев. Но она упорно трудилась, чтобы попасть туда, и верила в собственную судьбу.

Ава знала, что ее усыновили. У Дженсенов не могло быть детей. Но они растили и любили Аву как свою. И мудрость и ободрение Пенни Дженсен создали прекрасную, умную и очень опытную женщину, которой сегодня была Ава.

Дот, восьмидесятилетняя владелица Хот Спот, сидела в заднем кабинете. Она была там с гораздо более старой женщиной. Этой женщине было где-то около девяноста. Но тень ее редкой красоты все еще пробивалась, как руины особенно изысканного и изящного классического храма.

У Авы мелькнула мысль: «Держу пари, моя родная мать была похожа на нее».

Ава пришла к Дженсенам очень рано. Она не помнила своих родителей или обстоятельств, которые привели ее к Дженсенам. Но иногда ей казалось, что она прожила два совершенно разных детства.

Пожилую женщину звали Мэвис. Это было одно из тех античных, старинных женских имен. Мэвис была замужем за бывшим шерифом округа семьдесят лет. Он недавно умер. Их брак служил маяком надежды для людей, которые все еще верили, что роман на всю жизнь возможен.

Мэвис и ее муж были очень богаты. Шериф обладал сверхъестественной способностью инвестировать в неслыханные проекты, которые затем стали легендарными корпорациями, такими как IBM, McDonald's, Microsoft и Apple. Как будто он мог предвидеть будущее.

Тем не менее, несмотря на все свое богатство, шериф и Мэвис прожили всю жизнь в этом скромном маленьком городке. Они воспитали там своих детей и всегда обращались с Авой, как будто она была их собственным продолжением.

Ава была особенно любимой для Мэвис, как будто была ее суррогатной правнучкой. Вот почему Ава не удивилась, когда Мэвис помахала ей, подзывая к столу, а когда та подошла сказала:

— Прежде чем покинуть город, дитя, я должна кое-что тебе сказать. — Старушка была физически хрупкой, но у нее все еще были властные голубые глаза, и все это излучало непобедимый дух.

Мэвис неуверенно поднялась со своего места, и ее водитель помог ей подняться и сеть в машину. Ава скользнула рядом. Поездка в огромное имение шерифа была тихой, казалось, Мэвис формулирует свои мысли.

Усадьба занимала весь естественный крутой откос за пределами города. Сам дом был точной копией классического викторианского особняка; хотя ему было всего тридцать лет. Огромный газон был ярко-зеленым и тщательно ухоженным. Где-то под жарким июльским солнцем раздавался звук газонокосилки, и Ава почувствовала запах свежескошенной травы.

Маленький ручей пробегал мимо фундамента дома, через него был перекинут замысловатый железный мост. Но вместо того чтобы идти к дому, старуха повернулась и направилась по безукоризненно ухоженной дорожке, сделанной из кедровой крошки. Она привела к уединенной роще на вершине небольшого холма, над мельницей.

Две женщины сидели на мраморной скамье рядом с могилой шерифа. Гигантское дерево ивы охватило все пространство своими характерными ветвями. Воздух был полон насекомых, пения птиц и мягкого летнего ветра.

Мэвис посмотрела в сторону монументальной могилы, и на ее лице появилось мягкое и любящее выражение. На надгробии были выгравированы имена как шерифа, так и ее. Единственное, что нужно было заполнить, — это дату смерти Мэвис.

Они сидели там с минуту, Мэвис была старой и хрупкой. Ава была холеной и живой, как большая кошка. Мэвис была в конце своей жизни. Ава только что вошла в расцвет. Лицо Авы было изысканным, черные волосы и голубые глаза. Ее замечательное тело было отточено часами строгой танцевальной подготовки. Тем не менее, было что-то невероятно похожее в них обеих.

Старушка повернулась к Аве и пристально посмотрела на нее с серьезным, почти умоляющим выражением, как будто Мэвис хотела передать что-то очень важное для нее. Она сказала с глубокой искренностью:

— Судьба свела меня и шерифа, и я знаю, что судьба объединит нас. Я молюсь за это каждый день своей жизни.

Она вздохнула и добавила с искренним облегчением:

— Осталось уже не очень долго.

Затем старуха сделала паузу. Она взяла обе тонкие красивые руки Авы в свои. Руки Мэвис выдавали ее возраст. Она сказала:

— Судьба непостоянна, и иногда ее повороты трудно понять или принять. Но невозможно изменить расклад. Так что, ты просто должна играть в них как можно лучше. Это было то, что мы с твоим отцом сделали с тобой тогда, и это все, чего мы ожидаем от тебя сейчас. Мы очень богаты и очень тебя любим. Так что, ты будешь обеспечена до конца своей жизни. Я просто хотела, чтобы ты знала это, прежде чем я уйду навсегда.

Ава ахнула. Она чувствовала это все время. Не было никакого объяснения, почему. Но Ава знала, что все это правда. И она была поражена этим чудом.