За чертой (перевод с английского)

Дот посмотрела на меня и искренне воскликнула:

— Надеюсь, вы сравняли счет, шериф. Вы можете арестовать его?

Я от души рассмеялся и успокоил:

— Думаю, он сейчас в больнице, и далеко не так хорош, как вчера. Случаются несчастные случаи, знаешь ли.

Это было также испытанием для Мэвис. До этого она жила и явно трахалась с этим парнем. Интересно, как она отреагирует на «несчастный случай» для своего любовника?

На лице у Мэвис разлилось блаженство, как будто она внезапно узрела Бога, и она сказала со значительным самодовольством:

— Отлично!!

Дот решительно кивнула и засмеялась. У нее под рукой была пара меню. Она передала их нам, повернулась на каблуках и ушла, все еще посмеиваясь. У Джимми явно было не много друзей.

Я взглянул на меню и посмотрел в ярко-зеленовато-синие глаза. Они энергично буравили мой мозг. Мэвис — очень умная и очень сильная женщина. Прошлой ночью она была избита, накачана наркотиками и изнасилована. Многие женщины были бы уничтожены, не в состоянии справиться. Мэвис же хотела получить ответы.

Я посмотрел на ее безупречное лицо, каждая черта которого была идеально пропорциональна и выровнена под массой вьющихся черных волос, и чувство облегчения нахлынуло на меня. Если я даже мёртв, то и черт бы с ним. Я был там, где хотел быть.

Я сказал:

— Ты закончила школу в О-Клер и преподавала английский язык в средней школе, так что, вероятно, читала Уэллса, верно?

Мэвис выглядела изумленной. Она возмущенно воскликнула:

— Как ты это узнал?! Ты копался в моей личной жизни? У меня есть права, знаешь ли! — избитая, изнасилованная и злющая — это была Мэвис, которую я любил.

Я засмеялся и ответил:

— Расслабься, это часть истории. Но тебе придется открыть свой разум. Ты знаешь «Машину времени» Уэллса?

Она кивнула в знак согласия и подтвердила:

— Я дала задание прочитать это своим ученикам.

Я продолжил:

— А веришь ли ты, что такое могло случиться на самом деле?

Она засмеялась:

— Это глупо! Конечно, этого не могло произойти! Куда ты клонишь?

Я чувствовал, что дискуссия идет не так, как мне хотелось. Мэвис, скорее всего, уйдет, если я расскажу ей настоящую историю. Так что, я тоже рассмеялся и сказал:

— Я просто хотел узнать, насколько ты открыта, — но едва вымолвив, сразу понял, насколько слабо это звучит.

Она начала мрачно, словно инквизитор:

— Ты назвал меня своей женой прошлой ночью.

Я понял, что не смогу отказаться от ЭТОГО, поэтому сказал:

— Извини, — фигура речи. Я хотел сказать: «моей будущей женой», — я обезоруживающе улыбнулся и сказал еще: — Я бы добавил: «и матерью моих детей», но подумал, что забегаю вперед.

Она соблазнительно улыбнулась в ответ:

— Ох-хо!! Уж не слишком ли ты наглый. С чего ты взял, что я вообще обращу на тебя внимание?

Я посмотрел на нее серьезными глазами и ответил:

— Ты почувствовала влечение. Черт, даже Джимми видел это. Я не знаю, что на меня нашло, но не вижу жизни без тебя.

Это было слишком далеко за чертой, и в моих словах было слишком много искренности. Потеря Мэвис была настолько ужасна, что я не мог даже говорить об этом без эмоций, проникающих в мой голос.

Это очень обеспокоило Мэвис. Я быстро заткнулся, а Мэвис сердито сказала:

— Как ты можешь говорить что-то подобное? Я ведь даже не знаю тебя.

:

— Может быть, мы были женаты в другой жизни? Может быть, это все объясняет? — пошутил я.

Она заерзала, как это делают женщины, когда их эмоции становятся слишком сильными. Я поставил на любовь, которую мы делили, чтобы перейти на неизбежную дистанцию, но этого явно не произошло.

Она сказала с раздражением в голосе:

— Я не знаю, кто ты и почему играешь со мной. Но, ДА, я почувствовала, что между нами произошло что-то существенное. — Потом разозлилась еще больше и добавила: — Я не могу понять, что вызывает это, и это беспокоит меня. Я помню большую часть того, что произошло прошлой ночью, включая нежелательный секс, и я знаю, что ты спас меня. Но если ты не можешь объяснить, что только что сказал, тебе нужно отвалить

Хорошо, я подошел к краю. Я попробовал мой самый убедительный голос:

— Пойдем куда-нибудь вдвоем. Ты не поверишь в то, что я тебе скажу, но я рассчитываю на то, что ты доверяла мне в прошлом, и это поможет тебе довериться мне сейчас.

***

Мы вошли в ее маленькую квартиру. Это было уютное место. У нее была гостиная с парой мягких кресел, стол перед окном, на нем стояла маленькая лампа, и торшер рядом с одним из кресел. Это было то самое кресло, в котором я спал прошлой ночью.

Там лежал дешевый, но чистый вязаный крючком коврик, покрывающий крашеный деревянный пол. В паре книжных шкафов стояли стопки книг. Мэвис увидела, куда я смотрю, и скромно сказала:

— Мне нравится читать.

Я знал это, потому что она практически жила в библиотеке, когда мы были женаты.

У стены была аккуратно заправленная кровать. Была еще одна комната — ванная. Похоже, там Мэвис готовила на маленькой плитке.

Я сидел в одном кресле, она — в другом. Я заметил, насколько все было опрятно. В маленькой раковине не было ни мусора, ни кастрюль. Мэвис была отличной домохозяйкой, и было ясно, что опрятность являлась глубинной частью ее личности.

Она пристально смотрела на меня. Два синяка вызывали беспокойство, но не отвлекали ни от ее фарфоровой кожи, ни от естественной формы и глубокого интеллекта ее глаз. Ее густые черные брови были выгнуты. Она ждала, когда я расскажу свою историю.

Ну, что ж, как говорится: «Назвался груздем — полезай в кузов».

— Все что я собираюсь сказать тебе — правда. У меня нет возможности доказать это. Но я хочу, чтобы ты доверилась своим чувствам. Они помогут тебе увидеть, что я не вру.

Я вздохнул и начал:

— Мы были женаты девять лет. Мы очень сильно любили друг друга. У нас есть прекрасная дочь по имени Ава. Это — единственное доказательство того, что у меня все это было.

Я порылся в кармане и вытащил свой мобильный телефон, который был выключен — мне нужно было сохранить заряд батареи для этого самого момента.

Я увидел, что Мэвис собиралась взорваться, но затем отвлеклась на телефон, и выглядела озадаченной.

— Что это?

— Это мой телефон. Так мы делаем телефонные звонки в двадцать первом веке.

Мэвис сначала пропустила мои слова мимо ушей, но потом они ударили ее. Она изумленно воскликнула:

— Подожди!!! Ты сказал двадцать первый век?! — Она не верила своим глазам.

— Закрой рот, а то мухи залетят, — пошутил я.

Когда телефон загрузился, я сказал:

— Я не могу позвонить с него здесь, потому что это зависит от других технологий, но он подтвердит то, что я собираюсь сказать.

Мэвис выглядела не убежденной. Интересно, кто бы отреагировал иначе, если бы в их гостиной появился совершенно незнакомый человек и раскрутил совершенно нелепую историю, подобную моей.

Я посмотрел ей в глаза, желая, чтобы она поверила моим словам, и сказал:

— Я знаю, что то, что я говорю, звучит глупо, и я, вероятно, пугаю тебя, но думаю, ты видишь, что мой телефон не из этой эпохи.

Она нерешительно кивнула.

В этот момент на экране появился рабочий стол. На нем была установлена недавняя фотография Авы в форме болельщицы Барсуков. Она была потрясающе красивой, точной копией своей матери.

Мэвис ошеломленно сказала:

— Где ты взял эту мою фотографию?

— Это не ты, это — наша дочь Ава. Ей двадцать один год, и еще три дня назад она была моим единственным напоминанием о нашей с тобой совместной жизни.

Немного помолчав, я добавил:

— Я знаю, что твой опыт с мужчинами говорит тебе, что ты была бы дурой, доверившись мне. Но позволь заверить, наша любовь была настоящей, и эта молодая женщина является ее плодом.

Мэвис выглядела так, словно страдает от ...  Читать дальше →