Спроси меня, почему (перевод с английского)

прежними. Ни Лаура, ни Джек никогда не ложились спать без пижамы. Джек перестал беспокоиться о том, что часто просыпается с одной или обеими грудями Лауры в своих ладонях, или прижимается к ней со стояком. Она никогда не упоминала об этом, поэтому он решил, что это не проблема.

Однажды ночью он лежал в постели, думая о тендере, на который он собирался выйти по работе, когда почувствовал, как Лаура ерзает. Он был удивлен, когда она протянула руку, взяла его за руку и положила на свою грудь, после чего удовлетворенно вздохнула и снова погрузилась в глубокий сон.

***

За два дня до Дня Благодарения Лаура и Канзас вернулись домой из школы, и обнаружили Джека на подъездной дороге, погруженным в разговор с блондинкой. Они продолжали говорить, пока Лаура въезжала в гараж. Через несколько минут в дом вошел Джек. Канзас была в своей комнате, поэтому Джек подошел к Лауре.

— Это была Бет Хардинг, — небрежно заметил Джек, наблюдая за ее реакцией.

Лаура напряглась, наклонившись над раковиной. Джек увидел, как она дрожит, выкрикнув вопрос:

— Что она хотела, Джек? Она злится? Что она тебе сказала?

— У ее мужа Чака опухоль мозга. Он умирает, и она спросила, не приду ли я его навестить, — сказал Джек.

— Не делай этого! Он хочет дернуть тебя за нос! Он попытается причинить тебе боль, Джек. Не позволяй ему. Пожалуйста, не позволяй ему, — умоляла Лаура.

— Я сказал ей, что приду, даже если просто посмотреть, как он умрет, — ответил Джек. — Я бы хотел услышать, что он хочет сказать.

— Он скажет тебе, что я — шлюха. Он без особых усилий влез в мои трусы. Вероятно, он попытается сказать тебе, что это было больше, чем один раз, тот, когда ты нас поймал, что я — паршивая подстилка, и будет смеяться в твое лицо. У него нет ни совести, ни морали. Да, это была моя вина, я должна была лучше знать, но если бы он был настоящим мужчиной, то никогда бы не преследовал замужнюю женщину, — аргументировала Лаура.

— Тогда почему ты спала с ним? Твои звуки в ту ночь не говорили, что ты сильно мучаешься, — вспоминал Джек. — На самом деле, ты выкрикивала его имя, снова и снова просила продолжать, говоря, как он хорош. Я был раздавлен. Я думал о том, чтобы убить вас обоих, но решил, что лучше просто выйти через черный ход и уехать.

— Я не знаю, почему я так делала! — разрыдалась Лаура. — Он был крупным мужчиной, самым заметным в кампусе. Он был студентом последнего курса, а я — второкурсницей. Он был футбольной звездой, а я — просто женой, замужней женщиной, которая была недоступна для большинства мужчин, но не для него. Он был обходителен со мной. Я знала, чего он хочет, но по какой-то чертовски глупой причине подумала, что смогу попробовать его, и ты никогда не узнаешь. Это должен был быть мой единственный раз на стороне. Я разрушила свою жизнь. Я потеряла то, что любила, потому что была молода и глупа. Я никогда не обвиняла тебя в том, что ты ушел. Когда я нашла твое кольцо на кухонном столе, мое сердце остановилось, я поняла, что все кончено, что ты, должно быть, пришел домой и увидел меня с ним. Теперь я живу в аду, который сама себе создала. Я люблю Канзас, но мы — не семья, не настоящая семья. Я не могу загладить свою вину перед тобой. Я знаю. У нас никогда не будет той любви, что свяжет нас вместе, как должно быть в семье. Это полностью моя вина, и я живу с этим знанием каждый день.

— Почему ты не сказала мне, что не была счастлива, или что хотела попробовать других мужчин? — глухо спросил Джек.

— Я не хотела пробовать других мужчин. Я просто на одну ночь хотела почувствовать, что я в чем-то особенная. Как же, известный институтский жеребец хотел МЕНЯ! Ирония в том, насколько умнее я стала, ПОСЛЕ того как ты ушел. Ты был лучше, добрее, полностью преданный мне, лучший человек во всех отношениях.

— Хочешь верь, хочешь нет, но это был последний раз, когда я занималась сексом, — заявила Лаура. — Ты — все еще единственный мужчина, который когда-либо занимался со мной любовью. Думаю, я могу быть благодарна за это. Теперь я знаю разницу между любовью и сексом, и она огромна.

— Не думал, что когда-нибудь буду спешить домой с того семинара, чтобы мы смогли провести ночь, занимаясь любовью, только чтобы увидеть, что кто-то занял мое место, — ответил Джек с хмурым видом. — Ты чуть не убила меня, Лаура. Я бы отдал за тебя свою жизнь, и ты почти взяла ее! Твои слова о сожалении не компенсируют ту боль, что я терпел шесть лет.

— Я знаю это, Джек. Я действительно знаю. Я не прошу тебя простить меня. Я этого не заслуживаю. Ты не из тех людей, кто не замечает того огромного неуважения, которое я тебе выказала, — рассуждала вслух Лаура. — Я тоже страдала из-за своей тупости. Я — в фиктивном браке с замечательным мужчиной и прекрасной дочерью. Подумай, как больно знать, что у меня все это есть, но я все профукала. Каждый раз, когда я смотрю на тебя или Канзас, то вспоминаю о том, как глупа я была. Боль с течением времени не уменьшилась. На самом деле, она усиливается с ростом моей любви к тебе и Канзас.

— Ты никогда не сможешь меня снова полюбить, и я никогда не смогу стать матерью Канзас, если ты этого не захочешь. Я понимаю. Я просто пытаюсь радоваться каждому дню, который мы проводим вместе. Я знаю, что это закончится, и, вероятно, скоро, — призналась Лаура. — Каждую ночь, когда мы ложимся спать, я лежу в надежде, что ты обхватишь меня руками, поцелуешь, займешься со мной любовью, но этого никогда не произойдет.

— Тебе нетрудно сопротивление мне, — печально заявила Лаура. — Ты просто меня терпишь. Это — на мне. Большинство мужчин не сопротивлялись бы с такой легкостью, но один парень, которого я хочу, не проявляет интереса. Сука карма.

***

В начале декабря Джек остановился в местной больнице и спросил Чака Хардинга. Он не был готов к тому, что увидел, когда вошел в палату этого человека. Человек на кровати выглядел так, будто весит сорок пять килограмм. Он был похож на скелет, плотно обтянутый кожей.

— Джек! Спасибо, что зашел. Если хочешь ударить меня или даже задушить, не стесняйся. Я это заслужил, — сказал больной в качестве приветствия.

— Я просто пришел, чтобы убедиться, что ты знаешь, как я рад, что ты, черт тебя побери, умираешь, — сказал Джек. — Если присмотришься, то увидишь на моем лице улыбку.

— Это одна из причин, по которой я сказал своей жене, что хочу тебя видеть. Я подумал, что мои страдания смогут заставить тебя почувствовать себя лучше, — признался больной. — Приятно осознавать, что исправляю ситуацию, даже если ради этого мне придется умереть.

— Ты говоришь херню, — ответил Джек. — Никто не хочет страдать, и никто не хочет, чтобы к тому же, кто-то еще наслаждался, увидев это. Какого черта ты действительно хочешь?

— Я принес тебе боль, Джек. Я провел большую часть своей жизни в дерьме. Ты поймал меня в постели со своей женой, но не убил, как хотел. Я видел старый дробовик, прислоненный к стене, когда спустился вниз. Лаура увидела лишь твое кольцо на столе. До сегодняшнего дня я никогда не видел в человеке столько боли, сколько было в Лауре в ту ночь. Я в долгу перед тобой, и у меня нет никакого способа вернуть этот долг. Моя жизнь не стоит и дерьма. Ты это видишь сам. Единственное, что мне остается, — это умереть. Это случится, будешь ты здесь или нет. Я просто предлагаю тебе шанс посмотреть, как я умру. Это может принести тебе немного покоя и ни в коей мере не повредит мне, — заключил Хардинг.

— А как отнесется к этому твоя жена? — спросил Джек. — Мне это кажется чертовски жутким.

— Я рассказал ей, что сделал с тобой и Лаурой. Она понимает, как я хочу сделать хоть что-то, чтобы облегчить свою совесть. Моя смерть не принесет мне прощения, но поможет тебе почувствовать себя лучше, поэтому она примет это. Только прошу не улыбаться и не хлопать в ладоши, когда меня захватил мрачный жнец. Это повредит Бет, а она этого не заслуживает.

— Зачем ты это сделал, Чак? У тебя было много ...  Читать дальше →