Правила. Часть 1 (перевод)

много рассказывала о культах в целом. Прежде чем наступил апрель, я получил по почте напоминание о моем вводном членском классе. У меня было тошнотворное предчувствие по этому поводу. Первое занятие было фактически церемонией введения в должность для новых членов, завершивших вводные членские курсы. Я чувствовал себя немного странно, сидя там и наблюдая за церемонией. В переднюю часть комнаты вошла группа людей в длинных, золотых и черных одеждах с капюшонами, закрывающими лица. Они вошли, остановились и повернулись к небольшому алтарю, установленному в передней части комнаты. Священник вошел внутрь и встал перед новыми членами. Он сказал им что-то на «латыни», и они сняли с головы капюшоны.

— Приносите ли вы свою жизнь, свою собственность и свою священную честь Божественному Слову? — спросил священник на церковном языке.

— Мы приносим нашу жизнь, нашу собственность и нашу священную честь в жертву Божественному Слову, — сказали новички в унисон, напоминая автоматы.

— Вы приняли священный знак Божественного Закона по своей собственной воле? — спросил священник, снова на церковном языке.

— Мы приняли священный знак Божественного Закона по своей собственной воле, — хором ответили они.

— Покажите свои знаки, — сказал священник.

Новички сбросили мантии и повернулись лицом к классу. Все они были обнаженными. У мужчин была свежая татуировка на правом плече, а у двух женщин — татуировка справа от лобка.

— Кому вы принадлежите? — спросил священник.

— Мы телом, разумом и душой принадлежим Церкви, — скандировали они, их глаза оставались остекленевшими, а лица лишенными эмоций. Казалось, они понятия не имели, что стояли полностью обнаженные перед нашим классом.

— Добро пожаловать в Церковь Божественного Слова, — сказал священник, — теперь займите свое место среди Божественного.

Новые призывники снова облачились в мантии и вышли из комнаты в тем же путем, что и вошли. Священник последовал за последним. Инструктор радостно обратился к классу.

— Когда-нибудь и вы будете отдавать свою жизнь Церкви, — сказала она, широко улыбаясь. — На этом урок завершен. К этому времени на следующей неделе я хочу, чтобы вы прочитали первые 50 страниц своего текста «Правил Церкви», и я хочу, чтобы вы написали эссе, объясняющее, почему вы хотите присоединиться к Церкви.

Мы вышли из класса и разошлись, ничего не сказав друг другу. Я почувствовал легкую тошноту и подозревал, что другие ученики, или «плебеи», как их называли, вероятно, чувствовали то же самое. Той ночью я написал Рону электронное письмо, в котором рассказал о том, что увидел. Он ответил с просьбой быть внимательнее и осторожнее, на что я с радостью дал согласие. Эти первые занятия были сосредоточены в первую очередь на истории и структуре церкви и не давали особого понимания правил. Конечно, мои уроки «латыни» продолжались, и я, наконец, смог начать переводить отдельные фразы из сборника правил. Я следовал указаниям инструктора, честно говоря, что главная причина присоединения — жениться на любви всей моей жизни. Она усмехнулась и грустно посмотрела на меня, когда я объяснил ей свою причину лично.

— Надеюсь, вы понимаете, что значит жениться в церкви, — сказала она.

— Есть ли что-то, что я должен знать, но о чем мне не сказали?

— На данном этапе я ничего не могу вам сказать, — сказала она. — Это обязательство, которое большинство посторонних никогда не сможет понять. Но не волнуйтесь. К тому времени, как ваше обучение будет завершено, вы поймете и полностью примете его.

Я рассказал об этом Саре, но она просто ответила мне так же.

— Просто знай, что я люблю тебя всем сердцем, — сказала она. — Всегда любила и всегда буду любить.

Ее родители были так же молчаливы, не давая мне ни малейшего представления о том, чего ожидать. Однако я должен был насторожиться, когда говорил с Сарой о нашем медовом месяце.

— Итак, — сказал я однажды вечером за ужином. — есть идеи, куда ты хочешь отправиться в наш медовый месяц? Я не могу дождаться нашей брачной ночи.

— Может, нам стоит подождать до августа, чтобы куда-нибудь поехать», — сказала она.

— Август? — переспросил я. — Зачем ждать август?

— Ну, — сказала она нервно, — к тому времени у тебя будет больше отпуска, и мы накопим больше денег на приятную поездку.

Это не укладывалось в моей голове, как и в головах моих родителей, хотя Джуди и Дэн согласились с заявлением Сары.

— В этом нет никакого смысла, — сказал мой отец, — зачем ждать три месяца?

— Я не знаю, Нильс, — сказала мама, — Джуди также не допустила меня к планированию. Сказал, что это связано с церковными правилами.

— Они что-то скрывают, я в этом уверен, — сказал отец.

Следующие несколько недель прошли быстро, с обычным ужином перед свадьбой и репетициями. Затем наступил тот славный день, когда я женился на моей Саре. Её мать старалась держать ее подальше от меня, когда одевалась. Что до меня, ну, скажем так, я был комом нервов. Я стоял у алтаря с Майком Джонсоном, давним другом по работе, который согласился быть моим шафером, ожидая появления Сары. Потом это случилось. Задняя дверь открылась, орган заиграл свадебный хор, и вошла Сара в сопровождении отца. Она была невероятно красивой, и мне пришлось напомнить себе, что нужно дышать, пока они медленно шли к алтарю.

— Кто отдает эту женщину замуж? — священник спросил по-английски для понимания моей семьи.

— Мы с ее матерью с согласия Церкви, — сказал Дэн.

Он пожал мне руку с бледной улыбкой и присоединился к Джуди на их скамье. В остальном служба прошла хорошо и по большей части была похожа на любую свадьбу. Единственным вопиющим исключением были клятвы, которые священник заставлял меня произносить, которые включали фразу «любить, уважать и повиноваться». Я заметил, что слова «повиноваться» не было в клятвах, которые Сара повторяла в ответ. Ожидалось ли, что я буду подчиняться Саре так же, как Дэн подчинялся Джуди? Я пожала плечами, вспомнив объяснение Сары мне. Вскоре священник объявил нас мужем и женой и велел мне поцеловать невесту, что я с радостью и сделал. После того, как он представил нас как мистера и миссис Джона Карлсона, то пригласил всех на прием, который был устроен в зале для общения церкви. Прием был очень похож на любой другой, все вокруг танцевали и поздравляли. Я получил первый танец с Сарой, потом мой отец танцевал с ней, а я танцевал с Джуди. Фотограф сделал все обязательные снимки. Как обычно, мы разделили свадебный торт, и Сара бросила свой букет. В общем, это был отличный прием, и я начал расслабляться. Жизнь внесла коррективы. После того, как мы поели, священник, проводивший церемонию, подошел к нам с Сарой и взял ее за руку.

— Вы готовы, моя дорогая? — спросил он.

Сара на мгновение опустила глаза, прежде чем кивнуть головой.

— Да, ваше святейшество, — тихо сказала она.

Священник начал уводить ее от меня, но остановился, когда я заговорил.

— Готова для чего? — спросил я.

Священник повернулся ко мне с ухмылкой на лице.

— К обряду Prima nocte, конечно, — сказал он, — По правилам в первую ночь она получает Божественное Семя. Тебя не проинформировали?

— Нет, — сердито сказал я.

— Мне не сообщили. — я посмотрел на Сару, — ты же не собираешься с этим мириться, не так ли, — спросил я ее. — Ты моя жена. Это НАША брачная ночь. Я хранил себя для тебя.

Она подошла ко мне с грустью на лице и взяла меня за голову руками.

— Все будет хорошо, — сказала она. — Я не могла тебе сказать, ты это знаешь. Помни, что я люблю тебя и только тебя. Это ничего не меняет.

— Черт возьми, это не так, — сказала я, вспыхнув, — Это меняет ВСЕ! Я запрещаю.

Сара потрясенно посмотрела на меня, как и ее семья.

— Ты не можешь, — сказала она. — Я должна сделать это. Ты по-прежнему мой муж и всегда им будешь.

К этому времени Проктор Гэмбл привел троих крупных охранников, очевидно, вооруженных. Интересно, в какой церкви есть вооруженная охрана. Он сделал знак священнику, который схватил Сару за руку и увел ее прочь.

— НЕТ! — Я кричал.

Сара снова посмотрела на меня со слезами на глазах. Я пошел за ней, но меня остановили охранники. Один из них вытащил пистолет и нацелил мне в грудь, а двое других схватили меня за руки.

— Вот почему мы не разрешаем смешанные браки, — сердито сказал Энди. — Вы БУДЕТЕ подчиняться церковному закону, молодой человек, или пожалеете об этом.

— Ты мне угрожаешь? — спросил я. Мой отец подошел, чтобы что-то сказать, но Дэн остановил его.

— Проктор, — сказал Дэн, — пожалуйста, позвольте мне разобраться с этим. Он просто плебей и ничего не понимает. Ему никогда не сообщали об этом. Я, единственный член церкви мужского пола в его семье, и мой долг — вести его через это.

— Нет, это мой долг как его свекрови, — сказала Джуди.

И впервые на моей памяти Дэн выступил против своей жены.

— Молчи женщина, — рявкнул он.

Он снова повернулся к Энди.

— Это духовный вопрос между мужчинами. Моя жена не может понять, что чувствует Джон. Позвольте мне позаботиться об этом, пожалуйста.

Энди на мгновение взглянул на Дэна, а затем кивнул.

— Проктор, — начала Джуди, прежде чем Энди оборвал ее.

— Он прав, Джуди, — сказал он, — это духовный вопрос между мужчинами. Какие бы недостатки ни были у вашего мужа, он лучше всех подходит для решения этого вопроса.

Он посмотрел на Дэна.

— Решите эту проблему. Вы знаете, что поставлено на карту.

Дэн кивнул. Энди посмотрел на меня.

— И вы, молодой человек. Я ожидаю увидеть вас в моем офисе ровно в полдень завтра. Приходите один, приходите без оружия и сдерживайте себя, если вы знаете, что для вас хорошо.

— Я буду там и собираюсь привезти домой жену, — сказал я.

— Мы обсудим это завтра, — сказал Энди.

— Черт тебя побери, — сказал я, вспыхнув, — черт возьми, черт возьми!

Энди сердито посмотрел на меня.

— Уходи сейчас, пока еще можешь, — тихо сказал он.

Дэн схватил меня за руку, и охранники отступили.

— Давай, Джон, пошли в дом твоих родителей, — сказал он.

Он посмотрел на Джуди.

— Встретимся дома, — сказал он ей.

По дороге к нашим машинам ко мне подошел один из фотографов и вручил небольшую микрокарточку.

— У меня все это на видео, — тихо сказал он, — Мне жаль.

Я кивнул и поблагодарил его. Дэн поехал со мной в дом моих родителей. Я хотел что-то сказать, но он меня перебил.

— Я все объясню, когда мы доберемся до места, — сказал он.

*****

Продолжение следует...