Невинная душа. Часть 4: Окончание

закрепленных повсюду: на стенах, на распластавшейся по средине огромной ноге белой колоны и, конечно, на царских вратах. Несмотря на мое длительное знакомство с Катей, я так и не выучил, кто же изображен на этих деревянных досках, уверенно различая лишь самого Спасителя, справа от входа во врата, и Богоматерь, слева. Прочие святые, облаченные кто в царские наряды, кто в простое черное одеяние, для меня все были на одно скучное лицо.

Моя паломница долго и усердно крестилась, шептала какие-то заклинания возле каждой из икон и всем видом противоречила той суке, что вчера вылизывала мою сперму из Ириной расстраханной щелки. Мне подумалось, что она действительно хочет побороть это свое греховное стремление к похоти с помощью вот таких магических ритуалов. Как же наивен я был, предполагая, что Катя приехала сюда за этим.

В зале кроме нас была только одна женщина лет сорока, также весьма скромная, завернутая в полупрозрачный платок, беспрестанно кланяющаяся и крестящаяся. Когда мы вышли на улицу, она довольно фамильярно подошла к нам и осведомилась кто мы такие. В общем-то, обычный разговор путешественников, случайно пересекшихся на своем жизненном пути на короткое время, но всем своим видом она настаивала на общении и, несмотря на то, что я старался не смотреть ей в глаза, не желая показывать заинтересованность в беседе, прихожанка настойчиво расспрашивала о нас, равно как и с упоением сама описывала монастырь.

— Вы знаете, Катенька, — разглагольствовала Любовь Андреевна, та представилась наша новая знакомая, — я уже не первый раз приезжаю в монастырь и каждый раз это невообразимое событие. Раньше я в составе группы ездила, тут очень хороший экскурсовод батюшка Феофан, все так интересно рассказывал, а потом решила, как вы самой приезжать, чтобы просто помолиться и напитаться этой благодатью. Здесь образы, о которых в святом писании читаешь наполняются конкретными смыслами, у тебя такое ощущение сопричастности появляется, здесь даже время течет по-особенному, не так как за стенами монастыря.

— А мы по совету друзей сюда прибыли, — заинтересовано ответила Катя, которая в отличие от меня была совершенно не против общения, — ну собственно я эксплуатирую возможности Кирилла свозить меня.

— Это очень хорошо, что вы решились на такую поездку, — продолжала женщина, — Вы знаете, ведь не так давно монастырь практически не функционировал. Еще в войну немцы всё здесь взорвали и собор, и помещения монахов, такую реликвию поругали, потом еще полвека по крупице восстанавливали. Если бы не отец Андрей, ведь столько работы проделано. И все равно еще не всё сделали, говорят, что на месте старых построек до сих пор есть ходы в подвалы прежних строений. Только опасно в них спускаться. К тому же можно ненароком повредить какую-нибудь старую святыню.

— Разрушен был монастырь, значит? — спросил я, неожиданно вспомнив по мой ночной сон, — а сохранились ли прежние какие-то вещи, я слышал про житописание игумена Герасима, первого настоятеля, уцелело ли оно?

— Конечно, что-то осталось, — неожиданно насторожившись, ответила Любовь Андреевна, — в усыпальнице отца Герасима должно быть есть та книга, о которой вы спрашиваете, можно попросить батюшку Феофана проводить туда.

— Откуда это ты слышал про отца Герасима? — удивленно засмеялась Катя

— Не знаю, наверное, в интернете прочитал, когда искал про монастырь информацию, мне ведь важно, чем ты живешь, — соврал я, пытаясь придать голосу максимальное спокойствие и даже скуку.

Мы прошли к настоятельскому корпусу, который выделялся своей новизной и некоторым не сочетанием с общим ансамблем, дабы отыскать длинного худого чернеца, немного раздраженного и не очень услужливого. Он проводил нас к некрополю и провел в крохотную коморку, где под стеклянной крышкой стоял обычный гроб, в дополнение накрытый небольшим деревянным навесом. Рядом с гробом стояла косая тумба, на которой также старательно укрытая стеклянным саркофагом покоилась древняя толстая книга.

— Вот это житописание о которым вы осведомлялись, — указал монах, — вновь обретено вместе с мощами святого отца Герасима в восьмидесятые при раскопках на территории.

— А можно ли взглянуть на нее? — живо спросил я

— Книга очень хрупкая, осматривается только по разрешению настоятеля, да и то в научных целях. Собственно, прочитать ее вам будет сложно, там же не современным письмом набран текст.

— Да что же тебя так интересует эта книга? — встревожилась Катя

— Да так, — отнекивался я, — а скажите, батюшка, упоминается ли в книге про разгром отцом Герасимом некой секты почитателей Параскевы Пятницы.

— Это не разгром, а спасение душ заблудших, попавших в лапы сатанинской силы, — раздраженно вспыхнул мужчина, — Об этом паломники редко спрашивают, на сайтах о таком не пишут, знают совсем не многие. И что же вас так привлекло в этом?

— Ничего особенного, — ответил я, с удивлением обнаружив, что все присутствующие, в том числе и моя кошечка, как-то заерзали на местах при одном упоминании культа, — слышал откуда-то об этом. Правда ли, что главу их общины, Устиницу обвинили в нескольких убийствах.

— Это дело не церковное было, — покрывшись багровыми пятнами выпалил монах, — следствие проводили официальные власти, все материалы собирал коллежский ассесор Новоелов...

— Павел Константинович, — резко прервал я

— Возможно, я уже не припомню его имени, но нам пора идти.

Совершенно растерянный, я поплелся к выходу вслед за моими спутниками. В голове никак не укладывалась эта ерунда. Выходит, всё это действительно существовало и секта и Устиница. Конечно, ничего удивительного. Мало ли чего там было в стародавние времена, но причем же все-таки здесь я, к чему эти сны, как я могу быть связан с этим и почему мои вопросы про основателя монастыря вызвали такую бурную реакцию у всех. Ладно, еще монах, хрен его разберет, чего он скрывает, но Катя, она ведь сама ничего не знала об этом. Решив понаблюдать за ее реакцией еще, я вновь завел разговор на эту тему.

— А участвовал ли в разбирательстве священник по имени Илья?

— Глава еретиков во время разбирательства призывала этого самого Илью, — обернувшись злым взглядом, ответил чернец, — якобы он обещал помочь ей, но только тот, кого она имела в виду полковой священник 25 пехотного полка Илья Терлецкий погиб еще за год до этого в Севастополе и не мог он никак встречаться с ней. Он был мертв на тот момент, как и вы.

При этих словах, провожатый отделился от нас, подойдя к большому черному надгробью, и навалился всем телом на него. Я хотел переспросить, что за ерунду он имел в виду, но в этот самый момент что-то тяжелое опустилось сзади мне на затылок, и под напором резкой колющей боли я рухнул прямо на мокрую землю.

...

Точно не скажу, через какое время я проснулся, но должно быть приходил я в себя не очень долго, потому что удар, несмотря на всю неожиданность, был достаточно слабым, что вырубить окончательно здорового сто девяносто сантиметрового лося вроде меня. Настраивая плавающий после травмы взгляд, я постарался поскорее сориентироваться и понять, как мне теперь обороняться.

Я лежал на холодном каменном полу в слабо освещенной просторной комнате больше похожей на пещеру. В дальнем конце ее коричневым пятном виднелась массивная деревянная дверь, стянутая тугой клеткой железной обивки. Никаких окон. Должно быть, монах затащил меня в один из подвалов, оставшихся от прежних зданий, а входом в него и было надгробие, скрывавшее пустоту под землей — здраво рассудил я. Только вот зачем?

Чьи-то теплые руки заботливо гладили мое лицо. Спутать эти ласковые прикосновения моей Кати было нельзя. Что ж, она была рядом, это несколько обнадеживало. Я хотел было спросить ее о чем-то, но она жестом показала мне, чтобы я сохранял молчание. В этот момент дверь отворилась, и в комнату вошло сразу несколько человек, точное количество которых в толчее мне было сложно распознать. Среди них я узнал ...  Читать дальше →