Белый ангел — чёрный демон

— Я знал, что ты пойдешь за мной, — раздался за спиной хриплый голос.

Горн резко обернулся и выхватил клинок. Лишь в последнее мгновение он задержал руку. Перед ним, привалившись к стене сарая, стоял Кулл. Он даже не пытался защищаться. Одежда на нем была совсем изорвана, повязка на плече намокла от крови. Видимо, рана, нанесенная несколько дней назад, не затянулась и теперь кровоточила. На лысой голове чернел свежий рубец.

— Не трать силы, господин, — тяжело дыша, прохрипел Кулл, — Я не буду даже защищаться. Если пожелаешь, можешь прикончить меня.

— Успею еще, — Горн вложил кинжал в ножны, — Как ты здесь оказался?

— Долгая история, — отмахнулся раб, — Я сбежал от графа. Но я еще вернусь.

— Зачем?

— Ну, уж не для того, чтобы поблагодарить его за заботы, — с ехидной ухмылкой пробормотал гигант, — Я...

Вдруг глаза его закатились, и Кулл начал медленно оседать на землю. Его смуглая кожа начала окрашиваться в мертвенный белесый цвет. Горн, недолго думая, подхватил раба и втащил в сарай. Уложив его на соломенную подстилку, он присел рядом.

— Убей меня, господин, — прошипел Кулл, силясь приподнять голову.

— Лежи тихо, — приказал ему Горн, — Я скоро вернусь.

Кулл обессилено уронил голову на солому и провалился в забытье. Молодой человек снял плащ и укрыл им раба. Выйдя на улицу, он быстрым шагом направился в кузню. Примус, выслушав его, прихватил какие-то склянки и инструменты, и они оба направились в трущобы.

— Не понимаю, зачем Вам это всё нужно, — бурчал кузнец, еле поспевая за Горном, — Сначала эта рабыня, но тут я еще могу что-то уразуметь. Потом полуживой раб. Кто будет следующим? Я не удивлюсь, если им окажется Гант или кто-то из его шайки.

— Вот и хорошо, — усмехнулся юноша, указав на пролом, — Мы пришли.

Примус оказался не только хорошим кузнецом. Горн с восхищением наблюдал, как он ловко обработал рану, остановил кровь, потом, достав из сумки длинную тонкую иглу и жилу, аккуратно зашил её и наложил чистую повязку.

— Где ты этому научился? — спросил юноша.

— Я несколько лет жил в казармах, — вытирая руки, ответил Примус, — Всякое бывало. Порой и врачеванием приходилось заниматься, когда солдаты в пьяном угаре мечами махали. Говорили, что у меня рука легкая.

— Они правы, — Кулл открыл глаза, — Я ничего не почувствовал.

— Встать сможешь? — Горн присел к рабу.

— Попробую, — гигант, кряхтя, поднялся на ноги.

— Глотни вина, — Примус протянул рабу тыквенную флягу, — Оно придаст тебе силы.

Кулл с жалостью припал к горлышку потрескавшимися губами. Вскоре его лицо покрылось густым румянцем, а глаза заблестели. Встав на ноги, он, покачиваясь, направился в дальний угол своего убежища. Порывшись в куче соломы, раб вытащил оттуда парусиновый мешок.

— Господин, — слабым голосом произнес он, — Что я должен сделать, чтобы заслужить Ваше прощение?

— Расскажи, почему ты сбежал от Себастьяна, — пояснил Горн, — Но не здесь. Сейчас у меня нет времени. Я отведу тебя в дом, где живу, а вечером поговорим.

— Да, мой господин, — Кулл склонил голову в знак покорности, — Я — раб, но еще не утратил человеческий облик.

— Кстати, — юноша указал Примусу на ошейник, черневший на горле гиганта, — Сможешь снять?

— Инструменты у меня с собой, — кузнец портяс сумкой, — Постараюсь.

КЛАРО

Кларо был срочно вызван к графу, едва наступил рассвет. Он стоял перед своим господином, скрестив руки на груди, и внимательно слушал его приказ, жадно ловя каждое слово. Себастьян, по обыкновению, восседавший в своем огромном кресле, обшитом черным бархатом, говорил громко, иногда срываясь на истошный крик. Но истерика быстро отступала, и его голос вновь приобретал уверенную интонацию и твердость.

Граф Лазар случайно натолкнулся на этого малого в лесу во время охоты. Кларо, видимо, тоже решив пополнить свои припасы, подстрелил косулю и собирался уже разделывать тушу, когда перед ним неожиданно появился хозяин этих мест. Набросившись на охотника, Себастьян предъявил ему страшное обвинение в покушении на чужую собственность и браконьерство и тут же предложил вариант, на который Кларо согласился, не раздумывая ни секунды. Неизвестно, о чем думал граф, но охотник сразу же понял свою выгоду.

С первых минут появления в замке Лазара, Кларо снискал себе славу жестокого и хитрого негодяя, каковым и являлся на самом деле. Отвращение к этому человеку усугубляла его жуткая внешность: огромное, похожее на вытянутую бочку, туловище с трудом вязалось с короткими кривыми ногами, всегда обутыми в тяжелые крестьянские башмаки с подкованными, как у лошади, каблуками. Огромные мускулистые ручища обладали нечеловеческой силой. В первый же день Кларо без особых усилий одним ударом усмирил разбушевавшегося мула, не желавшего влезать в ярмо. С бедной скотиной пришлось распрощаться. У него был проломлен череп. Но граф только усмехнулся и не стал наказывать своего нового слугу за порчу имущества.

Но особый ужас наводил его скрипучий голос. Казалось, что он проникает в сознание, гипнотизирует, заставляет подчиняться. При этом Кларо смотрел на собеседника округлившимися бесцветными глазами, в немигающем взгляде которых читалась только лютая ненависть ко всем, кто попадался ему на пути. А в минуты особого гнева его лысина, обрамленная редкими волосиками, похожими на свалявшуюся паклю, покрывалась капельками пота, а на затылке вздувались синие прожилки.

Из всей челяди лишь только один Кулл не испытывал страха перед этим уродцем. А однажды, когда Кларо по своей воле решил наказать рабыню за то, что та, по его мнению, не слишком учтиво ответила ему, Кулл выхватил из рук уродца тяжелый хлыст, которым тот хотел избить бедную девушку, и сам отходил его так, что тот два дня не выходил из своего жилища.

Кларо затаил на гиганта обиду и стал терпеливо ждать удобного случая, чтобы отомстить ничтожному рабу. Он, как тень, везде следовал за Куллом, подсматривал, подслушивал, запоминал. Но ничего не мог поделать. Раб пока был в фаворе у хозяина, и тот, как видно, ценил этого громилу больше, чем колченогого уродца.

Но, наконец, Кларо был вознагражден за терпение. Однажды граф приказал Куллу примерно наказать одну из рабынь, которая работала в доме. Чем был вызван гнев хозяина, не обсуждалось, хотя, всем было и так ясно: девушка не удовлетворила господина в постели. Кларо видел, как рыдавшую и упиравшуюся невольницу на аркане волокли в камеру пыток. Кулл шел сзади, держа в руках тот самый хлыст, который гулял по его спине.

Переваливаясь на своих кривеньких ножках, Кларо проследовал за ними, но в камеру его не пустили. Кулл перед самым носом захлопнул тяжелую окованную железом дверь. Когда стражники ушли, Кларо пробрался в подвал и услышал громкие крики несчастной. Другой бы спокойно ушел прочь, но не таков был этот любитель пыток. Он решил дождаться окончания экзекуции и оценить таланты своего противника в деле наказаний.

Когда дверь отворилась, Кларор из своего укрытия хорошо видел, как Кулл тащил на плече «наказанную» рабыню. Но опытный глаз садиста сразу же отметил, что этот театр разыгран специально для него и хозяина. Когда «избитую» рабыню оставили в бараке и даже не посадили на цепь, Кларо всё понял. Этой рабыней была Ливия. Кулл не стал истязать красавицу, прекрасно зная, что девушка не виновата. Просто у Себастьяна в ту ночь было дурное настроение.

Незамедлительно обо всём было доложено графу. Лазар пришел в бешенство, но первым, кто попался ему под руку, оказался сам доносчик. Себастьян измордовал его так, что природное уродство было ничто по сравнению с тем, во что превратилась физиономия его нового слуги. С тех пор на лице Кларо остались шрамы и рубцы, нанесенные его хозяином, а в голове уродца начал зреть план страшной мести.

Узнав об этом, Кулл устроил Ливии побег, обставив ...  Читать дальше →