За чертой (перевод с английского)

Я порылся в кармане, нашел старый и, передавая ей, спросил:

— Вы коллекционируете старые монеты?

Официантка удивилась:

— О чем вы говорите? Этот же этого года.

На ее четвертаке снизу, под головой Вашингтона было выбито — 1946!

У меня закружилась голова. Я сел на стул и сказал:

— Подождите минутку. Какое сегодня число?

Официантка посмотрела на меня так, словно подумала, что я издеваюсь, и сказала:

— Сегодня 29 июля.

Я сказал с растущим беспокойством:

— А год какой?

Она подумала, что я шучу, и от души рассмеялась, а потом ответила:

— Последний раз, когда я проверяла, был 1946 год. Разве не так, Дот?

Дот хихикнула и лукаво возразила:

— Нет, я думаю, что сегодня 1846.

Реальность моей ситуации начинала затапливать меня. Это была НАСТОЯЩАЯ Дот, которую я видел последний раз неделю назад. И ей было восемьдесят два года!!

***

Я поел на скорую руку и ушел. Может быть, один из ударов молнии попал в меня? Возможно, у меня аневризма, и я лежу без сознания посреди леса. Может быть, меня действительно перенесло в сороковые годы? Безотносительно обстоятельств я явно больше НЕ был в Канзасе.

Я должен был испытать потрясение, но я — упрямый практичный человек. Для чего и почему в моей ситуации не имело никакого отношения ко мне. Я думал только о том, что Мэвис еще жива, и я могу ее спасти!

Я помнил каждую деталь ее дела. Убийство произойдет только через два дня, Тридцать первого. Конечно, у меня была проблема. В 1946 году Мэвис Притчетт со мной была абсолютно НЕ ЗНАКОМА.

Но с этим я разберусь позже. Сначала мне надо избавиться от крузера. Последнее, что мне нужно, это чтобы люди задавали вопросы, а крузер привлекал слишком много внимания. Более того, мне нужны были деньги. У меня было много денег двадцать первого века. Но мне пришлось бы мыть посуду в закусочной, если бы я не откопал старый четвертак.

Продав Корону Вик, я мог убить двух зайцев одним выстрелом.

В Фолл-Крик был гараж, который работал круглосуточно с тридцатых годов. В гараже было все в порядке. Он выглядел состоятельным и продавал автомобили. Я радостно усмехнулся: «Владельцу должно понравиться то, что я могу предложить».

Я припарковался и открыл капот. Четверо мужчин отошли от того места, где бездельничали, чтобы подойти и посмотреть. Затем вышел парень, который явно был владельцем. Все они выглядели озадаченными.

Я рассчитывал на форму и снаряжение, чтобы выглядеть добропорядочным гражданином. Хозяином оказался парень в неопрятном костюме, высокий и изможденный, в залитом маслом комбинезоне. Он подошел ко мне и не слишком дружелюбно спросил:

— Что я могу сделать для вас, ШЕРИФ? — Было ясно, что никто из них не любил копов.

Я сказал самым дружелюбным тоном:

— Я хочу продать этот прекрасный автомобиль. Департаменту он больше не нужен, и я хочу, чтобы кто-нибудь из местных жителей получил от этого пользу. Я добавлю еще дробовик и специальное радио по разумной цене.

Владелец выглядел скептически. Он спросил:

— Что это вообще за штука?

Я, не моргнув глазом, ответил:

— Это Ламборджини. — Хотя синий овал ясно указывал: «Форд».

После убедительно добавил:

— Это экспериментальная машина. Правительство выдало нам ее, собрав из запасных частей одного из своих истребителей. — Такую идею мне подкинула Дот.

Один из зевак спросил:

— Как быстро она едет, шериф?

Я сказал:

— Двести сорок — верхняя граница. Но на ста девяноста можно ехать весь день.

Все задохнулись от удивления. Поскольку большинство пассажирских самолетов в это время делали менее трехсот двадцати километров в час, это было неслыханной скоростью.

Было очевидно, что хозяин так сильно ее хотел, что у него заболели зубы. Он спросил:

— Что вы хотите за нее?

Первоначально она стоила пятьдесят шесть тысяч. Я знал, что мне нужно вернуться к ценам сороковых годов, поэтому ответил:

— Пять тысяч.

С таким же успехом я мог попросить пятьдесят миллионов.

Хозяин красноречиво пожал плечами и повернулся, чтобы уйти. Я поспешно добавил:

— Ладно, поскольку вы местный, я отдам вам этот прекрасный автомобиль за две тысячи наличных, если добавите эту маленькую красавицу, — я указал на безупречный синий кабриолет Ford 1940 года.

Две тысячи тогда было годовой зарплатой. Но глаза парня загорелись, как будто он думал, что ворует крузер.

Мы поехали к Банку Фолл-Крик. Хозяин провел все это время, играя с дробовиком на переднем сиденье. Я раздраженно сказал:

— Если вы проделаете дыру в крыше, то все равно ее купите.

— А это что? — спросил он, указывая на ноутбук между нами.

— Это экспериментальное радио, которое правительство использует для мониторинга шпионов. — В мире электронного наблюдения двадцать первого века это не было преувеличением.

Владелец снял двадцать стодолларовых купюр и передал их мне. Мы поехали назад. Он вручил мне документы и ключи от Форда, а я вручил ему ключи и подписал документы для крузера. Я надеялся, что он не заметит год изготовления.

Потом мы пожали друг другу руки, и я уехал. Первый этап был завершен.

***

Мне нужно было место, где остановиться. Так что, я вернулся в Хот Спот. Дот стояла у прилавка, полируя стакан для содовой. Она спросила:

— Что случилось с вашей машиной?

— Я обменял ее на кое-что не такое крутое. — Я был в этом сленге сороковых годов. Дот осмотрела маленький родстер, стоящий снаружи, сверху донизу, и одобрительно кивнула. Я спросил:

— А есть ли здесь пансионы?

— Конечно, шериф. Моя мама управляет одним из таких. Вы хотите, чтобы я показала? — и она обежала стойку, схватила меня за руку и вытащила за дверь.

Мы прошли один квартал, Дот не отпускала мою руку. Неужели влюбленность?

Мы подошли к одному из этих больших, прочных, каменных, двухэтажных домов в колониальном стиле. Их можно видеть по всей богатой части Висконсина. Дот без церемоний затащила меня в него.

Ее мама сбросила форму официантки и стояла там в домашнем платье, а ее волосы были стянуты банданой. Она явно убиралась. Что еще более важно, она была как две капли воды похожа на Еву Педерсон, жену Дока. Дот вскоре станет похожей на мать, которую звали Барбара, а Ева была похожа на Дот. Так что, видимо, шведская красота являлась семейной чертой.

Дот живо объяснила:

— Шерифу нужно место, чтобы остановиться, пока он в городе.

Мама Дот предложила:

— Вы можете снять комнату с полным пансионом за пять долларов в неделю. Я знаю, это выглядит дорого, но я — хороший повар.

Я вынул одну из моих сотен. Она посмотрела на меня так, будто я вручил ей мешок золотых дублонов.

— Это за пять месяцев вперед; на случай, если мне понадобится, — и подумал про себя: «Чувак, я должен разменять одну из этих сотен».

***

У меня была еще одна обязательная работа, прежде чем отправиться на поиски Мэвис: надо было купить зубную щетку и немного одежды сороковых годов. На Мэйн стрит находилась галантерея. Она была рядом с хозяйственным магазином и всего в двух кварталах от моей новой резиденции. Так что, я пошел туда.

Я был во многих магазинах одежды. Но никогда не был в таком.

Одежда лежала в открытых боксах. Не было никаких тонких маркетинговых уловок, и владелец не следовал за вами, рекомендуя вещи. В нем также был дощатый пол, затхлый запах и общий вид продовольственного магазина, а не места с прекрасными мужскими аксессуарами.

Владельцем оказался пожилой человек, очень хорошо одетый и утонченный по сельским меркам Висконсина. Он по-соседски разговаривал с парнем лет тридцати с темными волосами и тонкими как карандаш усами типа Кларка Гейбла над губой.

Оба мужчины были намного ниже меня. Но я заметил, что таковы почти все ...  Читать дальше →